было просто, бумажку только соответствующую подай в министерство информации и через несколько дней получай лицензию. Ну и какую-то сумму надо было заплатить. Но, в общем, это все было терпимо. Нужно было открыть банковский счет, зарегистрироваться в налоговой инспекции, договор с Союзпечатью заключать – и давай выпускай газету. Но и в ту пору царства Кебича власти травили газеты – и «Свабоду», и «Европейское время» не раз. И от оппозиции нам доставалось. Фракция БНФ провела два процесса против «Европейского времени». Видите ли, я там задел такого депутата Верховного Совета Цумарова, показал, что он безграмотная личность. И суд боялся депутата-бэнээфовца, судившегося, кстати, и со «Знаменем юности». Но вместе с тем это были, конечно, вегетарианские времена по сравнению с нынешними. Жизнь показала, что я оказался совершенно никудышным бизнесменом. Приехавший как-то в Минск редактор «Франкфурт Альгемайне Цайтунг» сказал мне: «Издание газеты – это прежде всего производство. Газета – это товар. А что это за газета, которая выходит раз в месяц? Вот напротив редакции моей газеты находится фабрика пуговиц. Так вот это одно и то же – пуговицы выпускать и газету. И то и другое должно продаваться. Вы должны стать бизнесменом». Я не мог. Не мог достать деньги. Я не умел это все. И я стал искать коммерческого директора. Нашел одного проходимца, из «Знамени юности» его выгнали. И он обманул меня с грантом. Фонд Сороса дал на приобретение компьютеров 10 тысяч долларов. Их можно было за 6 тысяч приобрести, а он приобрел их за 9 тысяч девятьсот… в общем, минус 30 долларов, которые он мне вернул. А я потом об этом узнал. Я стал накручивать себя. И получил первый инфаркт на этом деле, в 1994 году. «Ну как же я, такой интеллигент… Я так доверял ему…» – я ходил и сам с собой вел такой разговор, ну и довел себя… А газета пользовалась интересом, успехом у интеллигенции. Я печатал довольно злые фельетоны. Работало там только три человека всего: я, коммерческий директор и наборщица. Представляете? Весь штат. Все редактировал я сам. Но было очень много желающих печататься. Печатались очень известные аналитики: Карбалевич и другие, Ольга Абрамова, либералы, разные люди, и был высокий литературный уровень. Это, скорее, был журнал, прообраз газеты – крупной, европейской. Еженедельника…
Идею «Европейского времени» Вы с кем-то обсуждали до того, как она материализовалась в газету?
С. Б.: Да, были разговоры с историком Андреем Киштымовым, с журналистом Виталием Тарасом, ныне покойным, с Романом Яковлевским… Кто-то там еще был. Мы у меня на кухне собирались и обсуждали, какая это должна быть газета. Очень хотелось мне показать, что можно преодолеть провинциальный уровень… Вот сейчас покажу! Идея «Европейского времени» – это идея Европы, это встраивание Беларуси в Европу. Это был, я считаю, удачно найденный ход, потому что это была та ниша, которая не была заполнена. На иностранцев, повторяю, это производило очень большое впечатление. Газету выписали сразу же не только все посольства, но и некоторые зарубежные
