и той же ночью арестовали на домашних квартирах 10 из 11 членов этой группы. Напомним, что ЦВПК было общественной организацией, в которую входили представители бизнеса, профсоюзные активисты и политические деятели, в основном центристско-либерального круга – кадеты, октябристы, прогрессисты. Комитет был создан в начале Первой мировой войны, ставил перед собой задачу решать конфликты между трудом и капиталом, содействовать росту военного производства, повышать мобилизационную активность, короче – сплачивать различные слои общества в военное время. И, спрашивается, неужели царская охранка не делала различий между истинными революционерами-подпольщиками и легальными, лояльными к власти организациями? Но в том-то и дело, что лояльность царскому режиму в тот момент была уже явлением призрачным. Эдаким фантомом. В двусмысленную ситуацию попали и представители большого бизнеса. Шеф жандармского отделения генерал Глобачев докладывал министру внутренних дел Протопопову, что настроения в рабочих кварталах столицы подогреваются слухами, источник которых – руководство ЦВПК, миллионеры-фабриканты Гучков и Коновалов. А слухи очень опасные: будто полиция устанавливает на чердаках зданий и пожарных каланчах пулеметы, готовятся аресты. И здесь уже в сложном положении оказались сами полицейские чины. Не реагировать – получишь массовую манифестацию, для начала мирную, отреагируешь превентивно – то же получишь, но уже в виде протеста. Генерал Глобачев требовал ареста и Гучкова, и Коновалова, но министр не решился трогать больших людей, известных политиков. Дело ограничилось арестом именно рабочей группы. И тогда Гучков и Коновалов, пытаясь сохранить контроль над рабочим движением, показать свою заботу о людях труда, а главное, представить себя лидерами общественного движения, выступили с публичным заявлением, в котором говорилось:
«Чтобы устремления рабочего класса не приобретали агрессивного характера, нельзя загонять это движение в подполье, нельзя “выемкою” выборных людей ликвидировать такое стихийное явление, как движение в рабочей среде. Как минимум арестованные должны выйти на свободу».
Согласитесь, любопытнейшая ситуация, большой бизнес пытается действовать в политике самостоятельно, но тут же оказывается между молотом и наковальней. Между царской охранкой и революционным подпольем. И в этом, пожалуй, заключался весь драматизм тогдашнего русского бизнес-класса. Хотя с победой Февральской революции поначалу будет казаться, что гучковым и коноваловым удалось оседлать ситуацию.
