Обряд снятия венца безбрачия, как знала Ляля, предполагает и одновременное очищение от возможной порчи. Когда все было закончено, женщины стали рассматривать, что же вылилось на воске. Очертания напоминали старушку в гробу.
– Хотела бы я знать, кто это сотворил? – сказала под впечатлением пережитого Полина.
На прощание девушки расцеловались, и казачка, уходя, обещала забежать, если Лялины прогнозы сбудутся.
– А что ты еще можешь? – спросила у Ляли Мариула, как только они снова остались вдвоем.
– Все, чему успела обучиться, – ответила девушка. – Тетя Серафима говорила, что помимо того, что тебе природа дала, нужно не только знать, но и уметь применять свои знания. Такие, как я, ведуньи, у цыган всегда учатся и проходят посвящение раз в год в день летнего солнцестояния.
Мариула вся светилась от счастья. Она так посмотрела на девушку, что Ляля смутилась и покраснела.
– Ты, верно, и в травах целительных толк знаешь? – спросила ведунья, даже не сомневаясь в положительном ответе.
– Да, – кивнула девушка.
– А ну-ка… – Мариула открыла крышку сундуку и начала спешно извлекать из его недр всевозможные мешочки и свертки с целебными травами. Разложенные на полу, они заняли столько места, что ногу поставить было некуда. А Мариула указала на них Ляле и сказала: – А ну… покажи свое умение.
Мариула со знанием дела рассказывала о каждой травке и что ею лечат.
– Тебя ко мне сам Господь послал, дочка! – Мариула обняла девушку и поцеловала ее в лоб. – Будешь жить со мной. Я тебя еще многому научу!
– Я бы рада, но судьба мне иное сулит, – вздохнув, ответила Ляля.
Мариула взяла ее руку и несколько минут внимательно рассматривала рисунок на ладони. Затем она покачала головой и сказала:
– От кузнеца Архипа робеночка приживешь. О том ведаешь?
– Да, – кивнула девушка. – Случится это уже скоро!
– А сердце твое по Луке сохнет, – сказала Мариула.
– О нем, – вздохнула Ляля.
– Тогда почему отрекаешься от него?
– Судьба велит.
– Вижу сама, но почему?
– Он черен душой и несчастен, как и я. И мне неможно под венец идти!
– Но и Лука по тебе сохнет?
– Ведаю я. Он еще полюбит свою Авдотью.
– Когда тебя не будет?
– Да.
Мариула замолчала. Она прочла по руке Ляли намного больше, чем сказала.
– Может, к чайку приложимся? – предложила ведунья и потрогала самовар. – Подогреть придется. Поостыл совсем.
– Он в самый раз согреется к приходу гостей, – без тени улыбки на лице сказала Ляля. – Кузнец уже к тебе спешит. А чуть позже Полина снова явится.
Не существовало тех вещей или слов, которые могли бы удивить старую женщину, но слова, брошенные девушкой, поразили ее.
– Для какого ляду они пожалуют?
– Кузнец боль свою душевную к тебе несет. А казачка… Она принесет две новости. Одну