С окровавленных полей.
Все они теперь старушки
И деды под сотню лет.
Кто в коляске, кто-то с клюшкой,
А кого и вовсе нет…
Как железные останки
Давней силы боевой
На далёком полустанке
Полосы прифронтовой.
Письмо в 41-й год
Без вести пропавшему солдату
Где-то, где-то той огненной осенью
Ты пропал в сорок первом году,
И тогда же черёмуха бросила
Зацветать в нашем старом саду.
А в комоде, под старенькой скатертью,
Треугольников целый завал.
Эти письма твои нашей матери
Всю войну за тебя я писал.
Ты б сейчас в ветеранском-то звании
Восседал в орденах боевых,
Ведь в погибших ты вроде не значишься,
Хоть и нет в перекличке живых.
А за полем, за черною пашнею
Сединою покрылась верба.
Младший сын твой,
Братишка мой младшенький,
Стал, батяня, постарше тебя.
Я брожу над чужими могилами.
На гранитные плиты кладу
Георгины, тюльпаны и лилии,
Что в твоём распустились саду.
Может, где-то, в каком-то селении
Есть похожее в чьей-то судьбе:
По душевному просто велению
Кто-то так же придёт и к тебе.
Обман
В сентябре пошли ребята
В школу шумною гурьбой.
Кто-то в первый, кто-то в пятый,
А вот Оля – во второй.
Только в классе стало скучно
Ей уже на третий день.
Что ребятам здесь научно,
Для неё же – дребедень.
Ненавистны ей тетрадки.
Ну зачем ей этот класс,
Если кушать шоколадки
Можно просто не учась?
И сказала маме Оля,
Пробудившись поутру:
«У меня такие боли —
Я, наверное, помру».
Папа вник не понарошку
В беспокойстве за неё.
Тотчас вызвал неотложку
И остался ждать её.
И по улице московской
Второпях, под сотню миль,
Белый с красною полоской
Выл и мчал автомобиль.
Заблудившись в трёх проспектах,
Не на шутку, а всерьёз,
В санитарную карету
Справа въехал плитовоз.
Плохо или хорошо ли,
Из машины, битой в прах,
Через час в квартиру Оли
Врач вошёл на костылях.
А в квартире по старинке,
Все обычаи храня,
Собралась, как на поминки,
Вся ближайшая родня.
Папе звякнули из главка.
За неявку на отчёт
Дали полную отставку,
А курьер прислал расчёт.
И маманю не забыли,
То есть всё наоборот,
Просто-напросто лишили,
Что искала целый год.
На момент, когда в квартире
Появился этот врач,
Оля раза три-четыре
Заводила тихий плач.
Вдруг шепнула маме Оля,
Одеяло теребя:
«Никогда