– Это Лайла, – представляет Келли. – Она безумно рада с тобой познакомиться. Она твоя большая фанатка.
– Я каждый вечер смотрю ваше шоу, – говорит Лайла, взяв Джесси за руку крепкой хваткой, которой я ее обучила.
– Правда? – восклицает Джесси писклявым голосом, какого я прежде не слышала. Затем устраивает представление, хватаясь за свою руку, когда Лайла ее отпускает – будто племянница сжала ее до поломки костей. – Твоя мама разрешает тебе так засиживаться допоздна?
– Я сова, – буднично произносит Лайла, и Джесси смеется – а как иначе?
Келли медленно озаряется, как один из тех симуляторов солнечного света, что предназначены осторожно пробудить тебя утром. Она вскидывает руки, словно ей приходится с этим мириться. Все для дочери.
– Лайле двенадцать, но такое ощущение, будто все двадцать. Ты знаешь, что она открыла интернет-магазин по продаже товаров, изготовленных имазигенскими женщинами и детьми? Она отказывается получать долю, но нашла способ зарабатывать с помощью спонсорских постов.
– Начинающая Охотница за целью! – восклицает Джесси.
Я даже теряю дар речи.
Келли кладет руку на кудри дочери, на случай если Джесси не заметила, насколько они красивы. Как будто риелтор, показывающий эксклюзивный новый объект, – думаете, что кухня – нечто, но подождите, пока не увидите хозяйскую ванную.
– Она у меня особенная.
– И с таким хорошим вкусом. Посмотри на себя и эту сумочку Mansur Gavriel. – В голосе Джесси появляется тягучее французское произношение.
– Ее купила Бретт, – говорит Лайла. С этой потертой сумочкой, болтающейся у ее узких бедер, она выглядит как маленькая модель.
Так и есть, ее купила я. Но Келли пыталась заставить Лайлу вернуть сумочку. Это противостояние длилось практически неделю, мы с Лайлой почти не разговаривали с Келли, пока она наконец не ощетинилась, когда я однажды спросила, почему на ней лишь одна серьга. «Потому что меня чертовски достало, что вы двое сговорились. Можете оставить эту чертову хреново сделанную сумку за хреновы пять сотен долларов. Да она вся в гребаных царапинах!»
Она и должна быть в царапинах, выглядеть поношенной, но в тот момент я решила об этом умолчать. Единственный способ утихомирить Келли – позволить ей выговориться.
– Сумка будет круто смотреться по телевизору, – продолжает Джесси.
Моя племянница и сестра теряют дар речи, прокручивая в голове сказанное Джесси, чтобы убедиться, что все верно поняли.
– Подождите? – улыбается Лайла. У нее щербинка между зубами, как у Лорен Хаттон, и она придает ее ангельскому личику оригинальности. – Вы предлагаете мне сняться в шоу?
– А ты бы этого хотела? – спрашивает Джесси.
Лайла несколько секунд потрясенно смотрит на нее. Затем так громко взвизгивает, что где-то на улице лает собака. Она прикрывает рот, а улыбка превращает ее глаза в щелочки.
Келли,