Протоиерей Дмитрий Смирнов, председатель отдела Московского патриархата по взаимодействию с вооруженными силами и правоохранительными учреждениями в одной из телепередач очень критично высказался о крещении младенцев. Мнение практикующего священника в данном случае более весомо, чем мнение богослова, с глубокомысленным видом рассуждающего о возрождающем свойстве воды, пронизанной божественными энергиями.
Ведущий: Почему в храмах зачастую требуют платить за крещение?
Дмитрий Смирнов: Это не плата за крещение, а пожертвование на храм.
– То есть это такая не всегда добровольная… подходит – и прейскурант за ящичком…
– Со стороны священника это вот тридцать лет недобровольное. Приходится себя заставлять… Так неохота крестить, просто ужас…
– А в чем причина, батюшка?
– Понимаешь, ты находишься в положении человека, строящего дом, который при тебе сожгут… Бессмысленно!
– Ну, были же такие моменты, когда было радостно за новокрещенного?
– Вон тут человек стоит, которого я тридцать лет назад крестил. Он воцерковился, церкви помогает и живет этим. А большинству-то непонятно, зачем они пришли креститься… Хоть деньги дадут… Иначе какой толк-то? Ну какой с них совсем толк? И относятся они к этому как к платной услуге. И ничего не понимают, и понять не хотят… Тяга души есть, это я фиксирую, но абсолютно неосмысленная. И осмыслить не хотят. И на это время потратить не хотят. А я должен крестить, а я не хочу. Во мне все сопротивляется.
– И что в такой ситуации делать?
– Я вот заставляю младших священников, а сам от этого освободился… Я двадцать лет промучился, хватит… Просто мучение… А когда деньги дают, все-таки какие-то отношения, не просто как к псу. Пса-то хотя бы кормят! А этот человек, я ему крещу ребенка; он теперь имеет право его отпевать. Если его какой людоед в лес затащит и съест, мы хоть кости можем отпеть. Он должен за это какую благодарность иметь? Вот он и дает в виде пятисот рублей. Разорился что-ли за пятьсот рублей? «Давай поторгуемся, может, за триста сторгуемся…» У них нет ни веры, ни совести, ни чести. А тут ему все в целлофане с бантиком, да еще: