Она вывела с планшета новую голограмму – небольшой график с пиками и долинами.
– Вот видишь, Эй-Джи пришел около двух ночи, и у тебя сразу подскочили адреналин и пульс.
Доктор Нэй шагнула к голограмме, присмотрелась, указала на самый высокий пик и прищурилась, глядя на машину у моей головы.
– Ты помнишь, что случилось тогда?
– Меня вытошнило от игры, – призналась я.
– Какой игры? – удивленно спросила врач.
– «Майнкрафта». Эй-Джи показал мне ВР-очки, и у меня закружилась голова.
– Что это значит? – спросила мама.
– Здесь, в детском отделении, у нас есть несколько компьютеров с виртуальной реальностью. Они помогают занять детей, которые остаются здесь надолго. Я не уверена, что Бьянка достаточно стабильна для погружения в ВР.
Наверное, все правильно. Очки Эй-Джи скверно подействовали. Но мне так надоело пялиться в потолок или на очередную проклятую голограмму.
– А можно мне ВР-очки? Пожалуйста!
Доктор Нэй покачала головой. Пучок на ее затылке затрясся.
– Только после тестов. Нужно удостовериться, что тебе не станет плохо. У тебя было сотрясение. Я не представляю, как виртуальная реальность подействует на твой мозг.
– Ладно, – согласилась я. – Но как насчет Лонни? Что с ним? Никто не говорит мне.
Доктор Нэй посмотрела на мою маму, та будто оцепенела.
– Ты должна сосредоточиться на своем выздоровлении, – указала доктор.
Я посмотрела на маму. С таким лицом не говорят, что у друга все хорошо. С таким лицом не хотят говорить, насколько все плохо. Мама не глядела мне в глаза. Она уставилась в пол, затем перевела взгляд на врача и снова потупилась.
На мою грудь будто легла гиря, я облилась холодным потом. Машины резко запищали. Прежняя колющая боль пробила макушку. Я зажмурилась. Вокруг меня забегали, зашуршали подошвами, но слова странно исказились и стали глухими, словно моя голова куда-то перенеслась, а тело осталось в палате, и над ним хлопотали медсестры. Я думала, меня опять вырвет – но не вырвало. Когда я снова открыла глаза, доктор Нэй втискивала иглу в мою капельницу.
– Нет, – будто чужой голос выговорил моим ртом, – но слишком поздно.
Спала я, похоже, очень долго и проснулась в полной темноте. Парень вернулся и смотрел на меня.
– Хочешь поиграть снова? – спросил он.
В его руке болтались ВР-очки. Я огляделась. Эта ночь казалась точным продолжением предыдущей, включая спящего в кресле папу, – будто целого дня не прошло.
– Какой сегодня день? – спросила я.
– Среда.
Я хихикнула. Я ведь не знаю, когда в прошлый раз просыпалась. Сравнивать не с чем.
– Ты был здесь прошлой ночью? – уточнила я.
– Я здесь уже три недели.
– Нет, я в смысле… – сказала я и осеклась.
Так толку не будет.
Мальчик шагнул ближе.
– К очкам нужно привыкнуть, – сообщил он. – В первый раз почти никогда не получается,