Солнце садилось за Кучи Забытых Дел. Они виднелись далеко за пределами памяти и горели в закатном солнце.
Я вышел из хижины, остановился на мосту и стал смотреть на реку. Ширина ее три фута. В воде стоят две статуи. Одна из них – моя мать. Она была хорошей женщиной. Я сам вылепил эту скульптуру пять лет назад.
Другая скульптура – сверчок. Я ее не делал. Кто-то другой сваял эту статую давным-давно, еще во времена тигров. Это очень нежная статуя.
Мне нравится мой мост, потому что он сделан из всего сразу: из дерева, далеких камней и мягкого арбузно-сахарного настила.
Я шел в Смертидею сквозь долгие ясные сумерки, нависавшие надо мной, словно стены туннеля. Проходя сквозь лес, я потерял Смертидею из виду; деревья пахли прохладой, и сумерки под ними становились еще темнее.
Я поднял голову и сквозь сосны увидел вечернюю звезду. Она сияла с неба красным призывным светом – такие у здешних звезд краски. Они всегда такого цвета.
На противоположном конце неба я увидел еще одну звезду, менее величественную, но не менее красивую, чем та, что появилась первой.
Я подошел к настоящему мосту и покинутому мосту. Они пересекают реку бок о бок. В воде прыгала форель. Прыгала форель двадцати дюймов длиной. Я подумал, что это очень красивая рыба. И понял, что долго потом буду ее вспоминать.
Я увидел человека, идущего по дороге. Это был Старый Чак, он шел из Смертидеи зажигать фонари на настоящем мосту и на покинутом мосту. Он шел медленно, потому что он очень старый человек.
Некоторые говорят, что он слишком стар, чтобы освещать мосты, и что ему нужно сидеть в Смертидее и отдыхать. Но Старый Чак очень любит зажигать фонари и гасить их утром.
Старый Чак говорит, что у каждого человека должно быть дело и что его дело – освещение мостов. Чарли с ним согласен. «Пусть Старый Чак освещает мосты, если ему так хочется. Меньше будет времени на проделки».
Это шутка, потому что Старому Чаку не меньше девяноста лет, раз уж речь зашла об отдыхе, и его проделки вместе с его десятилетиями остаются все дальше в прошлом.
Старый Чак плохо видит, поэтому он разглядел меня, только когда оказался перед самым моим носом. Я специально его дожидался.
– Привет, Чак, – сказал я.
– Добрый вечер, – сказал он. – Вот, иду освещать мосты. Как вы поживаете? Вот, иду освещать мосты. Прекрасный вечер, не правда ли?
– Да, – сказал я, – отличный вечер.
Старый Чак подошел к покинутому мосту, достал из кармана комбинезона шестидюймовую спичку и зажег фонарь на том конце моста, который ближе к Смертидее. Покинутый мост стал таким во времена тигров.
Тогда на этом мосту поймали и убили двух тигров, а мост подожгли. Но огонь уничтожил не весь мост, а только часть.
Тела тигров упали в реку, и сейчас еще на дне можно разглядеть их кости, разбросанные среди камней или торчащие то тут то там из песка: мелкие кости, ребра и осколки черепов.
Рядом с костями