И еще одно, думать, что изменчивость объективного в субъективном – это нормальный процесс применительно к области права – преступление. Право изначально и возникало как форма нарушения этого постулата. Сущность права – приведение к единому основанию отдельных парадигм действительного.
В других работах, посвященных проблемам криминологии, мы рассматривали данную проблему, и установили, что это путь к преступлению, так как общее представление о преступлении при этом не меняется, а мотив преступления декриминализуется, в итоге преступление становится формой общежития, что ведет к эффекту мультипликации, а затем к революции. Сценарий в принципе нормальный, но не для того, кто ставит вопросы о власти, реального управления в обществе.
Движущая причина (DP) Права. В классическом понимании, в Парадигме бытия движущая причина является тем, благодаря чему реализовывается содержание целевой причины того или иного вида, или же вообще бытие в возможности (если речь о первичном процессе реализации).
К сфере DP отнесены субъекты реализации и игра (основа, связующая воедино разнородность элементов). В классической традиции людологии опять же по- разному классифицируются сами игры с точки зрения алеантности, количества участников, степени символизированности и прочее. Анализ парадигмы права обладает некоторыми специфическими особенностями в силу того, что данная область действительного достаточно сильно поляризована представлениями о ней различного рода.
Область права так же погранична с областью такой парадигмы как власть. При этом на сегодняшний день можно говорить о том, что это две различные парадигмы. Как правило, дисбаланс власти и права приводит к тому, что игровое начало в парадигме права лишается внешней алеантности, усиливая при этом рефлексию субъектов, абсолютизируя бесчувственность и отстраненность одних (тех, кто по ту сторону – правоприменителей) и доводя до чудовищных форм переживания других (объекты правоприменения).
Это следствие «гениальной» идеи разделения властей. Если из ночного сторожа и можно было создать Левиафана, то лучшего способа придумать было нельзя. Любая игра в период своего обособления во времени и пространстве создает свою систему значений и символов формальной причины, которые, в конечном счете, и определяют представление и содержание целевой причины для стороннего наблюдателя (непосвященного и не сопричастного изначально целевой причинне явления). Такой стала судебная система, создавшая свою мета – реальность права. В одних странах этот абсурд легализован прецедентной системой права, в других это имеет форму тотального не соблюдения закона в суде (нулевая реализация позитивного права). Но это отдельная тема для исследования, и не в рамках столь маленькой работы.5
Везде,