Все зааплодировали. Новость и вправду была хорошая. В Новый год кинотеатры получают максимальную прибыль, и теперь, став больше, их сеть сможет легко перевыполнить план. Тут и до Египта недалеко. Даже Яна воспряла духом. Видать, не зря все же решила остаться. За такую новость не грех и выпить.
– Господа! – вновь призвал всех к вниманию шеф. – Сегодня у нас, как вы уже знаете, корпоратив.
– Что, серьезно? – скроил дурацкую озадаченную физиономию Толик.
– Я и не знал, – покрутил головой Леха.
– Кого позвать? – бормотнул Геша.
– Урааа, – не поднимая головы от телефона, пробасил рекламщик.
– Начало в девятнадцать-ноль-ноль. Есть время привести себя в порядок. Девушки, вы можете не беспокоиться, сотрудницы нашего бара сделают все сами и накроют столы в седьмом зале. Пока красьтесь там, репетируйте номера, ну, и готовьтесь к пьянке! Учили меня отец мой и мать: бухать так бухать, стрелять так стрелять…
Все засмеялись. Кто-то действительно от шутки шефа, кто-то подобострастно, кто-то просто так, чтобы не отстать от всех. К последним принадлежала и Яна. Ну никак она не могла стать членом команды, как ни старалась. Видно, есть такие люди, принципиальные одиночки, которым комфортно отдыхать только наедине с собой. Или с любимым человеком, но такого Яна пока не встретила…
Глава 5
Жорик с трудом разлепил глаза. Он долго не мог уснуть, и сон одолел его уже с зарей. Которой, впрочем, все равно не было видно – окна в лечебнице были тщательно закрашены некими абстрактными видами природы, птичками-бабочками и прочей пасторальной ерундистикой. Кровать была намертво привинчена к полу, от ее ножки шла тонкая и прочная цепь наручников, которые в данном случае следовало бы назвать «наножниками», ибо одна их часть охватывала лодыжку Жорика, не давая ни малейшей возможности сбежать. Впрочем, наручники тоже присутствовали, одна рука Жорика была пристегнута к основанию кровати такой же цепочкой, по счастью, длинной, так что определенная степень свободы у него была.
– Сколько времени? – подал он голос.
– Сейчас без четверти шесть. Вечера, если интересно, – раздался знакомый бархатный голос.
– А-а-а, профессор! – обрадовался Силовайскому, как старому приятелю, Жорик.
– Хорошо, что не добавили «итить твою мать», – заметил профессор.
– М-м-м, Шариков, – продемонстрировал свое знание киноклассики Жорик.
– Ого! – озадаченно сказал Силовайский. – А вы у нас не чужды культуре?
– Еще бы не чужд, – кивнул Жорик. –