Поговорив с ребятами, понял, что каждый из группы счел, что исполнил песню хуже других. Ведь мы совсем забыли, что поющий слышит себя вовсе не так, как он звучит на самом деле.
Выбор был сделан в студии, где нас записывали для радио. Во время репетиции в звукоизолированной комнате Софья Ефремовна попросила операторов записать каждого солиста в отдельности. Лишь там впервые услышал свой голос и не узнал самого себя. И ни у кого не осталось сомнений, что солировать буду я.
А потом мы с Софьей Ефремовной и звукорежиссером слушали окончательную запись, и у меня от избытка чувств по щекам катились слезы, а мой высокий детский голос, чистый как слезинка, пел отдельно от меня – из огромных динамиков студии:
Родина слышит,
Родина знает,
Что её сын
На дороге встречает,
Как ты сквозь тучи
Путь пробиваешь.
Сколько бы чёрная буря
Ни злилась,
Что б ни случилось –
Будь непреклонным, товарищ,
Будь непреклонным, товарищ!
Студия тогда записала все наши лучшие песни. Когда уходили, нам назвали дату и время радиопередачи, в которой прозвучат наши голоса. Домой вернулся поздно, основательно промерзнув. Ведь днем было относительно тепло, и мы все были легко одеты.
В тот же вечер, случайно встретив свою подружку Людочку, не удержался:
– Хочешь послушать, как я пою?
– Сейчас? – рассмеялась она, решив, что начну петь тут же, на улице.
– Нет. Нас сегодня на радио записывали.
– На радио? – удивилась Людочка, – Тебя записывали на радио?
– Не только меня. Весь наш школьный хор.
– Понятно. А как же я тебя услышу в хоре?
– В одной песне я буду солистом.
– Ты солистом?! – не поверила подружка, ведь я никогда не рассказывал ей о хоре, поскольку все это было в школе. А кому интересны рассказы о школьной жизни, – Надо же. Не знала, что ты поешь.
Пришлось немного рассказать о том, что пятый год пою в школьном хоре. Что хор неоднократный победитель школьных олимпиад. Рассказал даже о встрече с композитором Дунаевским. И, конечно же, сообщил Людочке дату и время радиопередачи.
Ту передачу мы слушали дома всей семьей. Я слышал свой голос и не верил, что могу так петь. Зато дома меня узнали все и хвалили.
А вечером зашел в общежитие к Людочке:
– Ну, как, слышала? – спросил подружку.
– Толик, я не смогла. У нас во всем общежитии отключили радио. Пока прибежала к Ирке, передача кончилась. Но она слушала. Ей понравилось. Особенно твоя песня. Тебя даже объявили. Так жалко, что ничего не услышала.
Людочка была так расстроена, что, казалось, готова расплакаться. Впрочем, я почему-то тоже.
Немного поразмыслив, предложил:
– Ладно, Людочка, не переживай. Как-нибудь приглашу на наши занятия. Там и послушаешь.
– Когда это будет! Я так ждала, чтоб послушать. А Ирка в таком восторге.