Дай сердцу волю…. Ирена Р. Сытник

волосы стягивал жемчужный гребень; бледно-розовый удлинённый жакет застёгивался на причудливые резные костяные пуговицы, стройные ноги прикрывали узкие дымчатые шёлковые шаровары, схваченные на лодыжках золотыми пряжками. Ступни спрятаны в короткие мягкие ботинки на толстой подошве из кожи водяного быка. Но самое приметное украшение находилось на шее: широкий золотой ошейник, расцвеченный мелкими драгоценными камнями, с выбитым ассветским знаком «принадлежать» или «собственность». Но во всём мире его воспринимали как слово «раб, рабыня». Обычно после него шло имя владельца, но здесь его не было.

      – Кто эта девушка и почему она закована? – полюбопытствовал Алхантер.

      – О, это лучший экземпляр моей коллекции, – с гордостью произнёс купец. – Чистокровная виолка с Оллина. Она из высокопоставленной семьи, была приближённой самой королевы, но в чём-то провинилась, и, по местным законам, её осудили на изгнание и рабство. Девица очень гордая и строптивая, и я не рискнул снять с неё цепи.

      – Значит, эта девушка из знатного рода?

      – Ну, да.

      – Почему же родные не выкупили её?

      – Возможно, побоялись гнева королевы, – пожал плечами купец. – Кто поймёт этих варваров?

      – Как тебя зовут? – обратился Алхантер к рабыне.

      – Элиот, – ответила девушка низким грудным голосом.

      – Почему родители не спасли тебя от позорной участи?

      – Я совершила проступок и должна понести наказание, – безучастно ответила девушка.

      – Что же такого ужасного ты совершила, что тебя так жестоко наказали?

      – Убила сестру.

      Мужчины удивлённо переглянулись.

      – Да, это тяжёлое преступление… – согласился Алхантер. – Будешь служить мне, если я выберу тебя?

      – Я буду служить любому, мне всё равно… Я теперь не распоряжаюсь своей судьбой, – равнодушно ответила девушка.

      Рабыня говорила тихим ровным голосом, но в глубине тёмных мрачных глаз мужчина заметил такую безысходную тоску, что его сердце невольно вздрогнуло от жалости. Ведь она была ещё такой юной: лет шестнадцать-семнадцать, не больше. Оторванная от дома, от семьи, с унизительным украшением на нежной шейке, предмет купли-продажи, больше не человек – раб, вещь.

      – Я возьму её, – обратился Алхантер к купцу. – Она мне нравится.

      – Воля ваша, – как бы равнодушно пожал плечами Алмох, хотя в голосе проскользнули нотки сожаления.

      – А я взял бы вон ту пышку, – кивнул капитан на одну из девушек.

      – Триста золотых и она ваша, – оживился купец. – Это совсем не дорого, почти даром…

      Капитан засмеялся, но глаза его с жадностью рассматривали фигуру понравившейся рабыни.

      Алхантер взял Элиот за руку и вывел из каюты. Приведя в свою – маленькую и тесную – предложил присесть на койку. Сам опустился на единственный табурет напротив и несколько минут, молча, рассматривал приобретение. Затем неожиданно произнёс:

      – Я