– Купец, не желаешь еще и этот долг оплатить, раз уж тебя Господь послал здешним грешникам? – снова подал голос ксендз.
– А вот тут еще разобраться нужно, кто кому больше должен, – парировал Александр.
– Э-э-э, чужак, ты говори, да не заговаривайся. Справедливому суду лучше видно, – разразился праведным гневом колдун.
– Я нисколько не сомневаюсь в беспристрастности высокого суда, но для принятия решения нужно представить все факты по делу. Разве я не прав? Предлагаю вызвать свидетелей.
– Какие факты, какие свидетели?! – Судья не скрывал раздражения.
Из толпы вышел хозяин постоялого двора и рассказал о своих бедах.
– Вы напрасно тратите мое время. Свидетель хочет подать в суд на лиходеев? Пусть правильно составит бумаги… – начал было служитель закона.
– Лиходеев поймали. Давайте послушаем, кто их подтолкнул к неправедным поступкам.
Когда заговорил Видан, колдун начал опасливо озираться, а потом закричал:
– Сдохнет тот, кто хоть пальцем меня тронет! – и кинулся прочь с площади.
Народ опешил и не стал его преследовать. В наступившей тишине снова заговорил Еремеев:
– Почему-то мне кажется, господа, что молния, спалившая урожай, тоже не сама по себе вспыхнула. Одного не пойму – кто надоумил мага колдовать против своих? Ведь он кормится с ваших доходов. Неужели кто-то заплатил больше?
Жители Троицкого как-то разом посмотрели на помощника пана Тадеуша.
– Ты на что намекаешь, купец?! Хочешь запятнать светлое имя одного из честнейших шляхтичей?
– У кого совесть не запачкана, того не запятнаешь…
– Да ты, никак, бунтовщик! Воду мутить вздумал? У нас длинные руки – враз укорот дадим! – опять подключился прокурор.
– Какой бунт, господа? Сами не дослушаете, но сразу обвинениями бросаетесь. Я говорю – не запятнаешь человека кристальной честности, коим, несомненно, является благородный пан Тадеуш, а вот колдун явно продал душу дьяволу. Он непременно затаил злобу на справедливый суд и может своими чарами нанести вред вам, господа хорошие.
– То не твоя забота, купец. И не с такими справлялись! – злобно произнес судья, собирая свои бумаги.
Выездной суд прибыл в Троицкое в сопровождении шести вооруженных всадников. Один из них точно был колдуном. По крайней мере, пару раз Еремеев чувствовал легкое дрожание пистоля, уловив на себе пристальный взгляд лысого воина, стоявшего по левую руку от судьи.
Чужаки, так и не добившись желаемого, отправились в Смоленск за четыре часа до заката. Они выбрали проторенный путь в объезд болота. Крюк небольшой, и дотемна они могли успеть не только доехать на лошадях до окраины города, но и назад вернуться при большом желании.
После отъезда справедливого суда Александра пригласил к себе староста. Разговор он начал не со строительства избы.
– Благодарствую, добрый человек, что из пропасти нас вытащил. Однако кривить душой не смею. Ежели ты торговлю в нашей деревне открыть