– Па-ма-ги-те!
– Эй, ты, чего тут орешь?
– Да, вот, понимаешь, угодил в зыбун. Думаю, может кто-нибудь услышит, – я стал озираться и увидел, только огромную серую собаку, сидящую на кочке возле той самой чахлой березки. А где же хозяин собаки?
– Ну, вот я услышал, тебе от этого легче? – я так понял, ответила собака. Слова у меня застряли в горле, от ужаса я замер с раскрытым ртом. Я сразу забыл, что тону в болоте, ведь передо мной сидела в обличье волка сама «нечистая сила».
– Что замолчал, сталкер? – спросила собака, не разевая пасти. Слова звучали прямо у меня в голове.
Оборотень, подумал я.
Я уперся левой рукой в калаш, от чего тот глубоко зарылся в тину, а правой выдернул из разгрузки нож. Волк фыркнул, мне показалось, что глаза его насмешливо заблестели. Я понял, что оборотень не собирается прыгать за мной в трясину. И сидя по пояс в болоте, глупо угрожать ему ножом. Я убрал нож в ножны, выдернул из тины свой автомат и снова в него уперся.
– Я не оборотень, я – волк. Просто я могу ментально общаться с людьми. Может быть, слышал обо мне?
– Слышал, слышал, Рваный рассказывал, называл тебя другом, Аявриком, – а про себя подумал, я не такой простачек как Рваный, меня этот оборотень не обманет. Скольких сталкеров он заманил к центру болота, соблазнив их россыпью артефактов. Ни один оттуда не ушел!
Волк вскочил на четыре лапы и злобно оскалился, – Никого я не заманивал, нечего соваться к моему логову! А не ушел никто потому, что я умный и читаю их глупенькие планы и мыслишки.
– Я не совался к твоему логову. Я просто шел мимо.
– Знаю, поэтому я с тобой и разговариваю, – волк успокоился и снова сел.
– Слушай, может, перекинешься в человека и поможешь вылезти из трясины. Посидели бы, поговорили.
– Вот ты, чудак-человек, я же говорю тебе, что я просто волк, а никакой не оборотень!
– Мне без разницы, оборотень ты или ментальный волк. Если ты такой умный, прояви смекалку и милосердие, придумай, как мне выбраться из трясины.
– Бабай, у вас у людей слишком много слов в лексиконе. У нас, у волков, понятия милосердие и слабоумие обозначаются одним словом.
Ни хрена ж себе лексикон у этих волков. А этот ещё и телепат, наверно уже успел ментально покопаться у меня в мозгах, знает мой ник.
– Почему ты меня назвал Бабаем?
– Я тоже слышал о тебе, ты – «Собачий принц». Нет, скорее так – «Собачий Барон». Это ты ходишь по зоне с собачьим охранением.
Что, правда, то, правда. Собаки меня обожают. Может, я пахну как то по-особенному? Как только собаки меня зачуют, так прекращают лаять, виляют хвостами, стараются лизать мне руки, всячески выразить мне свою преданность. Стоит мне выйти в зону, как за мной увязывается эскорт слепых псов, готовых по моему сигналу броситься на любого.
– Аяврик, насчет телепатии я, пожалуй, могу признать, а вот насчет ума, как, на мой взгляд, так собаки всё же умней волков.
Волк поднялся