Пламя от костра поднимается вверх, я неустанно подкладываю в него все новые ветки. Я знаю, что чем больше пламя, тем безопаснее, об этом и в книжках пишут бывалые путешественники, но вовремя спохватываюсь: ночь только началась, а куча хвороста заметно стала ниже. Что делать, если костер потухнет и на меня действительно кто-нибудь нападет?
За всеми этими хлопотами я как-то позабыл, что не ел с самого утра – и голод тут же напомнил мне о себе сосущей пустотой в желудке. Я почистил и выпотрошил обе форели, посолил, проткнул их очищенным от коры прутиком и стал жарить, сперва над огнем, затем положил доспевать на горячий камень. Форель оказалась почти воздушной, ее не надо было жевать, лишь тонкие кости мешали проглотить рыбу целиком. После форели я съел вареное яйцо, кусочек сыру. Я, может быть, съел бы и еще чего-нибудь, но глаза слипались, голова клонилась на грудь, страхи растворились в непроницаемой тишине леса. Сырые толстые валежины, которые я еле дотащил и между которыми развел костер, шипели и посвистывали, убаюкивая, выбрасывая тонкие струи пара. Они уже занялись с боков, обещая гореть долго. Лес молчал, точно дивился тому, что в его потаенной гуще приютилось что-то незнакомое и опасное для него, чего он не видел ни разу в своей бесконечно длинной жизни.
Я прилег на бок, лицом к костру, подо мной толстая подстилка из листьев каштана и травы, пламя костра стало множиться, тускнеть – я испугался, открыл глаза, сел: костер потухал, догорали головни да по бокам валежин пробегали красные огоньки. Подложив хворосту, я некоторое время смотрел на огонь, затем снова стал проваливаться в мягкую дрему. И снилось мне, что я опять в Пиленково-Гантиади, бреду в горы к абхазам по ночной дороге, мелькают в темноте зеленые глаза, слышится нетерпеливое повизгивание, хохот и плачь обступивших меня шакалов.
Вздрогнув, я просыпаюсь и пялюсь во тьму, окружающую меня. Нигде ни движения, ни звука. Лишь тихо шипит пар, выдавливаемый огнем из валежин. Спать хочется ужасно, глаза закрываются сами.
И вдруг:
– О-ооо- ах-ха-ха-ха-о-ох!
Шакалы!
Сна как не бывало.
Правда, шакалы, насколько мне известно, на людей не нападают, но ведь я не люди, я еще ребенок. И потом, те, кто утверждает эту будто бы непреложную истину, сами ночь у костра в одиночестве