Никто меня никогда не слушает…
И вот она главная проблема – у нас нет оружия! Никакого, не считая кухонных ножей, покоящихся на моём поясе в самодельном футляре, и мачете Чейза, который он сделал сам и использовал для рубки лиан.
Мы в пути уже больше получаса. Солнце определённо возжелало нашей смерти – жара становится невыносимой, кожа покраснела и готова покрыться волдырями, дышать получается с большим трудом. И самое жуткое – всё ещё чувствуется, как она дрожит, Земля дрожит. Толчки стали почти неощутимыми и не идут ни в какое сравнение с тем, что творилось в этой части света двумя часами раннее, но это всё ещё происходит. Так что вопрос Ронни о том «Не засасывает ли нас Mortifero?» сейчас вполне уместен. Но даже если не засасывает, хороших новостей для этого парня у меня всё равно нет. Происходит нечто страшное. А именно – Земля продолжает умирать, забирая с собой человечество. И что бесит больше всего – мы даже не знаем, в какой части мира находимся! Анна так и не сказала мне о местоположении реабилитационной капсулы. И Анна, скорее всего, мертва.
Через каждые шагов десять-пятнадцать оборачивалась проверить состояние Кристины. Ронни держал её за руку и тянул за собой, старательно удерживая от падений.
Кристина всё ещё выглядит слабой. Нет – Кристина и есть слабая хрупкая девочка! Она не создана для сражений и вечных погонь, а в её нынешнем состоянии вообще противопоказаны подобные «прогулки». Этот проклятый альбинос… рафк по имени Вал, что-то с ней сделал. Что-то, что очень медленно высасывает соки из её организма. Что-то, о чём Кристина так и не решилась никому рассказать: ни Ронни, ни Чейзу, ни кому бы то ни было из подземной станции. А мне уж и подавно. Для этих детей я – пустое место. Кристина меня игнорирует, Ронни меня ненавидит. И только Чейз говорит, что любит меня.
– Барьер через триста метров! – объявил Чейз, одним лишь взглядом говоря: «Только попробуй к нему сунуться первой и на себе ощутишь всю мощь моей доминанты».
– Вообще-то для проверки у меня есть ножи! – ответила на его взгляд.
– Вот и оставь их при себе.
Барьер не работал. Значит, что бы ни случилось с Землёй сегодня, что бы ни означала эта «вспышка», она вырубила все источники электропитания. И вырубила основательно. И даже не знаю, хорошо это, или плохо. Сейчас нет ничего однозначно хорошего и однозначно плохого. Есть только дерьмо вроде этого и…
– Эй, отвали от меня, дура! – И дерьмо вроде этого.
За четыре месяца Ронни не просто меня возненавидел, он в принципе возненавидел всё и всех кроме Кристины и брата. И агрессия этого засранца дело не наживное. Это следствие сыворотки, которую вколол ему Дакир. Сыворотка, которая спасла его от астмы, подарила стальной иммунитет и спустя некоторое время вот таким вот пагубным образом стала влиять на его нервную систему. А по большей части – на гормональную составляющую организма. Помните, с Чейзом происходило тоже самое? Только он смог взять это под контроль. А Ронни… Не знаю как Чейз, но я предвижу, что однажды этот ребёнок не сдержится и перережет мне горло, когда я буду спать. Ведь я убила его