– И что произошло?
– В Джеймстауне открыли арсенал, и все поселенцы укрылись внутри форта. Пришли все, кто был неподалеку, и город был спасен. Но вверх и вниз по реке, на каждой уединенной ферме остались лежать трупы белых мужчин и женщин, с черепами, разбитыми каменным топором. – Она повернула к Джею печальное лицо. – Голова моего мужа была расколота надвое, – сказала она. – Сердце моего маленького сына пронзила стрела с наконечником из ракушки. Индейцы напали на нас без настоящего оружия. Они сражались тростником, раковинами и камнями. Похоже было, что сама земля взбунтовалась и атаковала нас.
Наступило долгое молчание.
Хозяйка встала из-за стола, сложила миски одну в другую и снова приняла равнодушный вид.
– Вот почему я не доверяю даже самой маленькой индейской девочке, – сказала она. – По-моему, они сами похожи на камни, тростник и деревья. В этой земле я ненавижу каждый камень, каждый росток тростника, каждое дерево. И я ненавижу всех этих дикарей. Желаю им всем погибели и хочу, чтобы их истребили. Эта земля никогда не станет для меня настоящим домом, пока на ней остается хотя бы один индеец.
– И сколько наших погибло? – спросил Джей.
Не задумываясь, он сказал «наших». Это была война темных лесов против белых людей, и, конечно, он причислял себя к колонистам.
– Около четырехсот, – с горечью сказала она. – Четыреста мужчин и женщин, которые хотели только одного – мирно жить на крошечной частице огромной земли. А потом наступил голод.
– Голод?
– Весь урожай нам пришлось оставить на полях, мы были слишком напуганы и боялись выйти из города, чтобы собрать его, – объяснила она. – Мы забились в Джеймстаун и выставили пушки над деревянными стенами. Зима выдалась суровая, есть было нечего. Торговать с дикарями, как раньше, мы не могли. Они обычно продавали нам продовольствие из зимних запасов. У индейцев всегда было вдоволь еды. А тут получилось, что мы воевали с теми самыми людьми, которые нас кормили.
Джей ждал продолжения.
– Мы не любим говорить о тех временах, – коротко сказала она, – о той зиме. Люди пробавлялись тем, что могли найти, и никто никого не винит.
Джей повернулся к соседу за объяснением.
– Кое-кто ходил на кладбище, – тихо произнес тот. – Они выкапывали трупы и ели их.
Лицо женщины оставалось каменным.
– Мы ели то, что могли раздобыть, – повторила она. – И вы поступили бы точно так же. Когда умираешь с голоду, забываешь о христианском поведении. Мы делали то, что было необходимо.
Джей