И как только она скрылась из виду, дядюшка Проныра наклонился к Картеру и прошептал:
– Сегодня произошла какая-то путаница, поэтому я хочу, чтобы ты всё исправил. Ты должен стащить у старухи бриллиант.
– Я не ворую, – ответил Картер. – И она не старуха. Она наш друг и кормила нас всю неделю.
– У нас нет друзей, – сплюнул дядюшка Проныра. – Разве я тебя ничему не научил?
– Ничему хорошему, – прошептал Картер.
– Что ты сказал? – прорычал Проныра. Он схватил Картера за руку, впившись ногтями прямо в кожу, но быстро отпустил, поскольку из погреба вернулась госпожа Залевски, держа в руке жестяную банку.
– О-о-о, спасибо, дорогуша, – его голос звучал необычайно сладко. – Ты лучше всех.
Когда дядюшка Проныра хотел чего-то от людей, он разыгрывал перед ними настоящее шоу. Его улыбка, которая выглядела довольно искренней, и неиссякаемые комплименты могли одурачить кого угодно. Но Картер видел его насквозь. К сожалению, госпожа Залевски была не настолько проницательна. Улыбнувшись, она принялась варить кофе для дядюшки Проныры.
Когда Картер думал о том, как легко его дядюшка дурачит людей, ему становилось тошно. Как и волшебство, улыбки могут растопить любое сердце – но за ними можно спрятать тёмные намерения.
Ночью Картер проснулся от скрипа двери. Он лежал на холодном деревянном полу, и, хотя ещё было темно, он увидел, как дядюшка плюхнулся неподалёку, любуясь маленьким, сверкающим бриллиантом на тоненькой цепочке. Картер мгновенно его узнал. Это был бриллиант госпожи Залевски.
Мальчику стало не по себе. Гнев распирал его всё больше и больше, он весь дрожал от возмущения и не смог сдержаться. Картер закричал:
– Зачем ты это сделал? Обманывать людей игрой в скорлупки – это одно, но воровать что-то дорогое у человека, который был к нам так добр, – это совсем другое! Госпожа Залевски этого не заслужила! Она хороший человек. А тебе наплевать на всех, кроме себя самого!
Дядюшка опустил цепочку в карман, перемахнул через комнату и толкнул мальчика, впечатав в стену.
– Я вырастил тебя, заботился о тебе, научил тебя всему, что знаю сам, и вот как ты мне отплатил? – прорычал Проныра, обдавая Картера кислым дыханием. – Если ты думаешь, что без меня справишься лучше – пожалуйста, вперёд! Сейчас тебе кажется, что ты такой хороший – посмотрим, как ты заговоришь, когда твой желудок взвоет от голода, и ты будешь настолько слабым, что не сможешь даже ноги таскать. Вот тогда ты сам пустишься во все тяжкие – и дело цепочкой не ограничится!
– Нет, ни за что, – воскликнул Картер. Оттолкнув дядюшку, он схватил сумку и выбежал из комнаты. И только на полпути к лестнице он разжал кулак, чтобы посмотреть на цепочку с бриллиантом госпожи Залевски.
Дядюшка Проныра был не единственным, чьи руки были необыкновенно ловкими.
Когда Картер вбежал в кухню, он увидел рыдающую старушку.
– Ох,