Гикран стал предвестником грядущего ужаса – обстановка в и без того мрачном влажном подземелье стала еще более гнетущей, со всех сторон доносились звуки чьих-то битв не на жизнь, а на смерть. Судя по этим звукам, кого-то рвали живьем на части, топили, били о стену, со злобным воем преследовали и с диким визгом от кого-то убегали. Вода поднялась выше: теперь крабы скрывались в ней с головой, а стелющиеся у самого дна угри могли остаться не замеченными до момента атаки. От одной такой сдвоенной и чудовищной по силе электроатаки мы все едва не погибли, особенно сильно досталось Колывану, принявшему на себя бо́льшую часть удара. Шерсть мамонта дымилась сверху и колыхалась мокрыми сосульками снизу, огромный зверь обессиленно привалился к скале, временно оглушенный электричеством. Великанская дубина беспомощно качалась на волнах, мы сами не могли бы ее даже поднять, а к нам уже шагал очередной краб, и слава всем игровым богам, что угри поспешили отступить, дабы восполнить батарейки.
Мы справились в очередной раз. Выжили. Подняли здоровье Колывану, подлечились сами. Стараясь не обращать внимания на жуткие звуки, продолжили путь в мокрой какофонии кошмара. А пенная вода все прибывала. Появились первые рыбы – безобидные промысловые. Их можно поймать на удочку или в сеть, пронзить острогой. Но мы игнорировали чешуйчатых обитателей, расталкивая их, чтобы не мешались под ногами.
Знаки, подсказки и угрозы. Их было в избытке, но были они скрыты. Я пропускал почти все из подсказок – и по своей невнимательности, и по причине постоянной занятости. Орбит был занят не меньше меня, но замечал куда больше. И он легко прочитывал все адресованные чужакам послания, хотя порой они выглядели нелепо – бесформенные кляксы, обычные потеки на стене, почти стершиеся руны, глубокие царапины, напоминающие воплощенную в изобразительном искусстве агонию неведомого когтистого существа.
Следуя указаниям эльфа, мы проходили боковыми коридорами, бесстрашно прыгали в темные провалы, где нас ждали водяная подушка и обилие сталактитов, натыканных вокруг. Мы проламывали тонкие перегородки, в воду с плеском летели незнамо кем и когда установленные кирпичи, покрытые кусками окаменевшей замазки. Из проломов на нас вываливались яростно клацающие челюстями скелеты, облаченные в сгнившие юбки из грубо окрашенного пальмового волокна, на костяных ключицах громыхали ожерелья из ракушек. А это кто? Кто эти строители, что явно были замурованы заживо? Мы проломили стены трижды. И трижды в каждый из проломов хлынула вода, затопив некогда осушенные подземные проходы.
Я заблокировал сообщения.