– Да, уж… Ло-о-тос.
Очнувшийся от гипнотического действия девичьего обаяния и услышав угрожающие нотки в голосе Кёсем, Ахмед-паша смущённо пролепетал:
– Да? Ты тоже так считаешь? – и, обращаясь уже к гостье, спросил: – Как тебя зовут?
Услышав слова, обращённые к ней, девушка подняла глаза и взглянула в лицо визиря, заставив его в очередной раз задохнуться.
– Её зовут Розанда, – ответила пожилая женщина и, увидев удивление в глазах Ахмеда-паши, пояснила: – Она не знает вашего языка.
– А ты кто такая? Зачем приехала? Как тебя зовут? – за строгостью вопросов визирь старался скрыть лёгкую растерянность от красоты девушки.
– Меня зовут Ягмур. Меня послал князь Василий Лупу, чтобы я сопровождала Розанду. Обучала её турецкому языку и была толмачом.
– Ягмур… Турчанка?
– Нет… наполовину, – переводчица ещё ниже наклонила голову. – У меня мать болгарка…
Пока Ахмед-паша пытался познакомиться с прибывшими, Кёсем пристально рассматривала Розанду. Ей, пожизненно прописанной в гареме, не надо было объяснять, какие чувства охватили великого визиря при виде юной красавицы, что для женщины, в чьём сердце он в настоящее время занимал определённое место, было крайне неприятно. Не прошло и трёх минут, как могущественная Валиде-султан уже представляла, как в Босфоре тонет мешок с упакованной в него балканской красавицей.
– Так что же твоя воспитанница настолько бездарна, что не могла освоить нескольких фраз, чтобы назвать себя?
– Что вы, что вы! Она очень способная барышня. – Ягмур торопливо стала перечислять достоинства Розанды, которая молча смотрела в лицо визирю. – Для своих лет она очень образованная.
– Своих лет, – ухмыльнулся Ахмед – паша. – И сколько же ей?
– Декаекси хрониа… – Розанда впервые открыла свои уста.
– Оха!! Шестнадцать! – трудно было сказать, чем сильнее был потрясён Ахмед-паша – возрастом девушки или самим ответом. – Ты говоришь по-гречески?
– Да, да! – Ягмур принялась энергично кивать головой. – Княжна помимо родного языка знает греческий, латынь и церковнославянский, и кроме того много наук превзошла…
Ахмед-паша, всё ещё находясь под впечатлением, вдруг подумал о проницательности девушки. Ведь она могла промолчать в надежде на переводчика или заговорить на любом из упомянутых Ягмур языков, но она выбрала греческий, как будто знала, что великий визирь – грек по происхождению и в течение многих лет был камакамом[30] в Афинах.
Воодушевлённый визирь заговорил с девушкой на греческом, который, как оказалось, она знала вполне сносно.
Предполагая, что перед нею стоит будущая наложница, Валиде-султан вспомнила, как в пятнадцать лет она оказалась в гареме султана, какой путь пришлось ей пройти, и вдруг ей стало жаль эту хрупкую, чистую девушку. Что её привело сюда? Как сложится