– Все равно зря ты собрался купить его. Наша сила в коне и луке.
– Оно-то так, – Ароба снял тиару и запустил пятерню в густую гриву русых волос. – Только не было тебя, когда эллины прижали нас. Я не мог ускакать в степь и стоял перед стеной их щитов и смотрел на длинные копья. Мне было страшно. Я стрелял, но они так ловко прикрывали себя, что из двух десятков стрел лишь одна угодила в ногу греку. Тогда всех нас спас Хазия. Он собрал вокруг себя воинов, тех, кто не оставил копья в повозках, и пробился с ними через несокрушимую стену щитов. Мы бросились за ним и вырвались из ловушки. А прошлым летом?… Вспомни, сколько их было? И скольких мы убили? Все-таки броня – это сила!
– Не броня! – настаивал на своем Сивахш. – Год назад нам показалось, что эллинов мало, и мы ввязались в бой по их правилам. Я лично заколол одного своим акинаком. Вот и потеряли воинов, будто с сармиями или кочевниками-меланхленами воевали. Помнить всегда нужно о силе нашей, о коне и горите на плече.
– Не у каждого сармия есть меч, – не унимался Ароба, – а стреляют они хуже наших воинов.
– Да и броня не у каждого есть, – соглашаясь с Ароба, добавил Сивахш.
– Вот стрельнуть бы их ардара[13]. У него и конь знатный, и меч, и броня, – размечтался Ароба.
Сивахш рассмеялся:
– Так где они сейчас, сармии?!
– Да, – закивал Ароба. – Что делать нам у Понта, если сила наша в коне и луке? Куплю в Гелоне панцирь.
Фароат внимательно слушал разговор воинов. Слушал бы еще, но Хазия, поднявшись с ложа, встал между костром и воинами. Разговоры утихли.
– Славная охота! – прокричал он.
– Славная! – ответили воины. – Здравствуй, Хазия!
Вождь поднял руку, и снова у костра воцарилась тишина.
– Фароат! – густой, наполненный силой голос вождя разнесся по степи.
Юноша, услышав из уст Хазии свое имя, растерялся и, не зная, что делать, оставался на месте, безмолвствуя. Сохаб подтолкнул товарища в спину, и юноша медленно побрел к Хазии. Оказавшись рядом с вождем, он, все больше смущаясь, подтянул штаны. Хазия, положив тяжелую руку на плечо молодому охотнику, развернул его лицом к воинам и спросил:
– А как этот охотник?!
– Метко стрелял! – выкрикнул Афросиб.
– Не верим! – закричали воины.
Пока они шумели, все сильнее и задорнее вовлекаясь в игру, Хазия прошептал на ухо Фароату:
– Приготовься стрелять!
Юноша не понял, в кого ему предстоит стрелять, но за лук схватился.
Накричавшись вдоволь, воины сняли с голов тиары и по знаку вождя, которого Фароат не заметил, ибо Хазия стоял у него за спиной, подбросили их вверх.
Руки Фароата запорхали, словно крылья ласточек, что гнездятся на крутых берегах реки. И все же он сумел выпустить всего четыре стрелы. И все они попали в цель.
– Неплохо! – сказал Хазия.
– Хорошо! –