Завтрак не был долгим. Олгасий пошел к коням и сменил брата, а я в сопровождении ребят прогулялся к храму. Туда, по совету Лида, принес подношение – мешочек с просяными зернышками. Заметив местного служителя культа какого-то из богов, подошел к нему и попросил рассказать о Гелоне и его жителях. Выглядел тот обычным сколотом, только рубаха его спускалась ниже колен, и рукава, и низ той одежки были окантованы синей полоской шириной в два пальца. Жрец носил густые усы и бороду, полностью закрывающую тощую грудь. Взгляд маленьких глазок, спрятанных под опухшими веками, лучился доброжелательностью. Постоянно почесывая большой, крючковатый нос, он спокойно, размеренно ответил на все мои вопросы, и даже больше.
Эта часть Гелона была заселена чуть больше ста лет назад и продолжала расширяться, узнал я. Те хутора, что видел вчера у вала, появились там совсем недавно. За озером в десяти стадиях[23] живут и трудятся ремесленники, еще дальше, за их кварталом, тоже у вала живут гелоны. Сто стадиев на запад стоит старый город будинов, тоже хорошо укрепленный, а у южного вала живут добытчики бобров, но их поселение – небольшое.
Переждав полуденный зной, мы сели на коней и, с намерением посетить поселение гелонов, поехали на запад. Там можно было и купцов найти, и в войско вступить. Что делать стану, к чему сердце склоняется – еще не понял.
Вскоре услышали звон металла, глухие удары молотов, древесный скрип и невнятные крики, а чуть позже открылся вид на полуземлянки, укрытые прелой соломой, бараки, похожие на конюшни со стойлами, в которых трудились кузнецы, плотники, кожевенники, гончары и ткачи. На пригорке, за кузнями дымили куполообразные печи и горны. Когда наша кавалькада въехала в эту слободку, то от шума вокруг поначалу хотелось зажать ладонями уши. Отвык я от такого гомона. Война вспомнилась, взрывы… Невольно пустил Рыжика рысью и остановил коня только на выезде из этого промышленного ада. Мое внимание привлекли два десятка подвод, стоящих у дороги.
Почти все они имели дерюжные тенты, натянутые на дужки, две из них только загружались рыхлыми железными крицами. Один возок стоял чуть в стороне и выглядел красивее, роскошнее прочих: тент на нем когда-то был цветным, и дуги возвышались больше обычного, и борта украшены резьбой. У колеса сидел какой-то оборванец с железным обручем на шее. Я спешился и подошел к тому возку. Увидел открытые раны на шее бедолаги и следы от побоев на плечах. Почувствовав тяжелый, тошнотворный дух потного, давно не мытого тела, поморщился. Заметив это, человек горестно улыбнулся.
– Кто ты? – спросил я его.
– Раб уважаемого Аристида, купца из Ольвии, – с напускным безразличием ответил он.
«Раб?! – От услышанного тут же в висках замолотили молоточки. – Да как же можно человека так