– Он без слов. Это музыкальная эксцентрика. Я работаю на свободной, гибкой проволоке. Это лирический номер, с саксофоном.
– А ты играешь?
– Немного, еще в училище брал уроки.
– Ты глуп раз мочал об этом? Что дальше?
– Делаю разные трюки, играя на саксофоне. Суть в том, что герою нравиться девушка, я привлекаю ее внимание, но потом я вижу ее с другим. Все мое настроение я отображаю мелодией. Ритм меняется.
– И в чем изюминка?
– Это самое сложное. Проволока провисает на высоте не менее двух метров. Девушка проходит под ней с другим, я, глядя на них, падаю, цепляюсь носками за проволоку и продолжаю играть. Все это в полумраке, и лишь прожектор освещает меня, но и он тихо гаснет.
– Ты сумасшедший. Тебе ли не знать, что по гибкой проволоке нельзя быстро бегать, прыгать. Оторвавшись от нее, невозможно, практически невозможно, – поправился он, – вновь встать на нее, из-за возникающей раскачки. Как только она уйдет из-под тебя, ты не увидишь на какое расстояние.
– Я пробовал, стало получаться. Правда, ботинки надо мягче. В номере почти нет реквизита.
– Нет реквизита, – вздохнул Сан Саныч, – это у иллюзионистов его много. Хороший коверный должен уметь работать с малым реквизитом. Публике важен не реквизит, а номер. Часто простота работает лучше, чем технически сложный номер.
– Хочу стать хорошим коверным, и я им стану. Я продам душу тому, кто мне поможет Я готов глотать оскорбления по поводу номера. Мне плевать. Когда-нибудь те, кто меня хаял, будут, есть из моих рук, но они пока этого не знают.
– О, как тебя понесло. Душа мне твоя не нужна, но попробую помочь. А что касается плевать, то запомни, злое сердце – плохо для клоуна. Оно пока у тебя доброе, пусть таким и останется.
– Да, я хочу, чтоб те, кто не понимает, что такое клоунада, относились к ней с уважением.
– Ну, что же, уважать свое дело, значит, уважать тех, кто смотрит, а также уважать себя.
– У меня есть еще идея. Вчера пришла. Хочу написать сценарий…, – начал Семен, но Сан Саныч его прервал.
– Стоп! Разберись с одним номером, а об идее никому не говори. В мире искусства часто не соблюдается третья заповедь «не укради». Крадут трюки, репризы. Придумал, молодец, не говори никому, сначала все обдумай. Сценарий вещь хрупкая, сложная. Мне иногда кажется, что первыми людьми были сценаристы. Они и начали еще до образования Вселенной, когда вокруг царили покой и мрак. И надо сказать, не всё предусмотрели. Не Бог же писал себе сценарий по заселению Земли. Он главный. Так что, не показывай никому сценарий, не надо торопиться в клуб дураков. Только глупый отправит свой сценарий на рассмотрение, не зарегистрировав его. И помни о третьей заповеди. Но вернемся. Ты можешь мне показать номер? Что наработал?
– Могу.
– Тогда завтра, здесь утром. Рано утром.