Мурка, Маруся Климова!
Прости лю-би-мо-го!
В детстве, конечно, эту ребячью колготню бабка с дедом быстренько разгоняли. Бабка, бывало, и к Ляпишевым ругаться ходила, и громко кричала на их подворье, и даже коромыслом перед лицом Витькиной матери грозно трясла. Витька на какое-то время затихал, а потом все сызнова… Хорошо хоть мать Марусю в другую школу потом перевела – которая подальше и в которую их уличные ребята не ходили. А там, в новой уже школе, начиная с восьмого класса, у нее и свой защитник появился. Колька. Отчаянный и первостатейный хулиган Колька Дворкин. Лихой мотоциклист. Вроде как байкер даже, если присобачить его старый отцовский мотоцикл к новомодным веяниям. Маруся и сама его поначалу боялась да сторонилась, а потом он ее как-то подвез до дому, постояли они у калитки, поговорили…
– Ой, а у тебя волосы травой и молоком пахнут, слушай… – потянул он вдруг носом, наклонившись к ее кудряшкам. – И еще это… Навозом немножко. Так сладко пахнут…
Маруся тогда дернулась от него обиженно – что это значит, навозом? Тоже, комплиментщик выискался… Фыркнула, убежала. Впрочем, обида ее быстрая на Кольку вскоре прошла. На следующий же вечер и прошла. После того как он слишком уж круто разобрался с ее уличными обидчиками. Те и не поняли поначалу, с кем дело имеют – просто начали по привычке им в спины орать свое непотребное:
Мурка! Ты мой Муреночек…
Когда со всеми подробностями было допето до места, где Маруся Климова должна была, по логике вещей, простить любимого, началась драка. Самая настоящая. С Марусиным визгом. С Витьки Ляпишева выбитым зубом и с фингалом на пол-лица. С разбитой вдребезги гитарой о те самые бревна, на которых обычно сидели стайкой ее уличные обидчики. С лаем собак из-за заборов. С опрокинутым в пыль Колькиным мотоциклом. Кое-как они успели тогда мотоцикл во двор затащить да скрыться в доме от прибежавшего со всех концов околотка возмездия в виде здоровенных парней: наших, мол, бьют… Так и стояли, караулили Кольку у Марусиных ворот допоздна. Он все рвался в бой, да Маруся с матерью его не пустили – так и до смертоубийства недалеко. Одно дело – малолетки отношения выясняют, а другое дело – взрослые уже парни, выпивкой подогретые… Мать положила Кольку спать в Марусиной комнате, а дочку взяла к себе под бок, в свою кровать, да еще и сторожила испуганной рукой ночью – не убежала бы. Мало ли что. Девка выросла справная, кровь с молоком. И семнадцати еще нет, а все как есть при ней. Одна сплошная красота-милота, на чистом сливочном масле воспитанная. Не зря, видать, паренек этот в драку за нее бросился, ой, не зря…
С тех пор к Марусе с дурацкими песенками больше уличная ребятня не приставала. Наоборот, подходили да здоровались с почтеньицем. И с Колькой, кстати, тоже. Он на их улице часто появляться стал. Как свой. Марусин защитник. Каменная стена. Колька Дворкин. Взрывной отчаянный парнище, первый забияка в драках, никаких авторитетов не признающий. И в то же время очень добрый – Маруся, как никто, это знала.