– Ну какой я шаман, Бизон? – отнекивался Моторин. – То, что я делаю, сможет любой.
– Не скромничай. Я ни у кого ещё не встречал волшебного напитка, помогающего узнать чужой язык. И томагавк, кидающий маленькие стрелки так сильно, что они могут убить кабана, я тоже нигде не видел. А ещё Тараниопу рассказывала, что ты рисуешь картинки, и они оживают.
Пашка вспомнил ежевечерние сеансы мультиков. Они очень помогли детям изучить русский. Но ведь…
– В городах у белых людей должны быть движущиеся картинки.
– Где? – не понял вождь.
– В городах. Ну, такие большие стойбища из каменных домов.
Бизон надолго задумался. Кажется, старый индеец что-то вспоминал. Наконец, он посмотрел на Моторина с пониманием.
– Я слышал про города. Это далеко, за южным морем. И ты прав, они сделаны из огромных камней, каждый из которых не унести и целому племени. Говорят, раньше в городах жили белые боги, но они ушли много сотен лет назад.
Путешественник почувствовал, что теряет мысль индейца. Требовалось срочно повысить градус. К сожалению, коньяк кончился неожиданно, и, как обычно, слишком быстро.
– Если ты думаешь, что я бог, ты ошибаешься, – начал объяснять Моторин, но заметил, что его уже никто не слушает. Бизон крепко спал, опустив подбородок на массивную грудь.
Приход племени сильно изменил жизнь семейства Сапа. Мальчишки из кожи вон лезли, демонстрируя родичам новые методы добычи мяса и рыбы, Таня проводила мастер-классы по гончарному искусству, консервированию продуктов и готовке. Коптить научились все, и уже через пару дней всё стойбище было окутано ароматным дымом.
Марат собрал таких же, как он, мальчишек, унёсся с ними на моторке на вырубку, и через неделю привёз не меньше центнера соли. А Антон с важным видом объяснял матёрым взрослым воинам, как и из чего лепить сыродутную печь, как отличить гематит от обычных камней, чем раздувать уголь… Но железо в итоге получилось только у него. Вторая печка, сложенная общими усилиями племени, выдала грязно-серый чугун вперемежку со шлаком. Понятно, что ни для какой кузнечной обработки эта субстанция не годилась.
Сам Моторин озаботился вопросом транспорта. К его удивлению, индейцы передвигались не на привычных по вестернам тентованных фургонах, запряжённых в неугомонных мустангов. Нет, для перемещения они использовали узкие деревянные санки, очень похожие на северные нарты. А запрягали в них, как ни странно, подростков. И те с удовольствием возили волокуши, соревнуясь между собой, кто быстрее, тяжелее и выносливее. Полозья служили и зимой, и летом, и похоже, колеса маскоги не знали.
Пашка долгое время осмысливал этот парадокс, а потом, наконец-то, сделал то, чем, похоже, следовало озаботиться сразу по прибытии. Открыл программу «Зодиак» на ноуте, взял секстан, и потратил ночь на вычисление положения