Домагость, узнав о его замыслах, невольно поджал губы: сейчас, пока Игволод оставался поблизости, потерять сотню умелых и хорошо вооруженных воинов было очень нежелательно. Но в то же время он понимал Вестмара и не мог возразить против его желания уехать.
– Видят боги, я помог тебе, когда ты в этом нуждался, и никто не скажет, что я отсиживался за чужими спинами! – говорил ему Вестмар. – Я потерял убитыми одиннадцать человек, и еще почти двадцать с трудом смогут грести из-за полученных ран. Больше я не могу тут оставаться, понапрасну кормить людей и пленниц. Мне нужно их продать, пока какой-нибудь отважный воин не отнял их у меня бесплатно!
– Ну, Велес с тобой! – Домагость развел руками. – Ты человек торговый, тебе свое дело надо делать. Вот только сам понимаешь: корабли твои остаются, а вернется этот змей…
– Без риска в нашем деле нельзя, иначе как бы мы получали прибыль? – Вестмар пожал плечами. – Но я принесу жертвы за то, чтобы по возвращении найти здесь и тебя, и твою семью, и всю Альдейгью целыми и благополучными.
Через несколько дней Вестмар, перегрузив товары и пленниц в небольшие речные лодьи, которые можно протащить через волховские пороги, а потом, когда северные реки кончатся, на катках переволочь до новой воды, отправился в путь. Когда его люди рассаживали по лодьям живой товар, Ложечка, казалось, вполне готова была занять место среди своих прежних подруг. В суете последних дней она, с тех пор как окрепла, ночевала почти всегда среди них и делала ту же работу, что и все: заботилась о раненых, возилась возле котлов на кострах. Но теперь их пути разошлись: Велем взял Ложечку за руку и отвел в сторону, давая понять, что она остается здесь. Она смотрела то на него, то на Вестмара, и в глазах ее читались беспокойство и недоумение. Вестмар знаками постарался объяснить ей, что отныне ее судьбой распоряжается Велем и она должна остаться с ним. Она не понимала ни словенского, ни варяжского языка, и все это время с ней объяснялись только знаками.
Но Вестмара Ложечка поняла;