Мы снова уединились с президентом, и на этот раз речь пошла о правах человека. У Рейгана был свой расчет: обсуждение этой темы наедине даст возможность провести беседу в неконфронтационной манере. Думаю, он догадывался, какой будет моя реакция, и не хотел, чтобы это произошло в присутствии коллег. Я изложил нашу позицию: Соединенные Штаты не должны навязывать свои стандарты и образ жизни другим.
Тема прав человека и потом выдвигалась американцами как едва ли не главная. Не всегда это делалось своевременно и тактично. Главное – мне казалось, не было понимания того, что мы сами идем по пути реформирования нашего общества, что перестройка и гласность означают плюрализм, свободу мнений и свободу слова. Я был убежден, что в стране не должно быть «политических преступников», и вскоре это понимание утвердилось и в обществе, и в руководстве страны. Поэтому педалирование темы прав человека Рейганом, хотя он делал это обычно в разговорах наедине, было излишним и не могло не вызвать ответную реакцию.
Был момент, когда я почувствовал, что президент Рейган стал говорить нечто напоминающее поучение. Я остановил его буквально на второй минуте. Сказал:
– Господин президент, я хочу вас прервать. Прошу извинить меня. Но хочу сказать несколько слов, чтобы внести полную ясность в нашу дальнейшую работу. Я надеюсь, вы понимаете, что вы – не учитель, я – не ученик. И вы – не прокурор, а я – не обвиняемый. Вы – не судья, а я – не подсудимый. Поэтому: если вы собираетесь меня поучать, то это неприемлемо. Мы можем вести дела только на равных. Вы – президент крупной страны, я – глава государства – вашего партнера. Если вы готовы вести дело на равных, я уверен, мы пойдем с вами далеко. Если нет, то можно считать, что наша встреча закончилась, ибо мы можем вести диалог и сотрудничество только с позиций равенства.
И надо сказать, президент реагировал без раздражения.
– Я тоже к этому готов, – сказал он. – Я только хотел разъяснить нашу позицию.
И разговор продолжился.
Правильной тональности в нашем взаимодействии во многом способствовал государственный секретарь Джордж Шульц. Несколько лет спустя он сказал одному из моих помощников:
– Мы очень хотели, чтобы несмотря на наши разногласия и трудности в наших отношениях вы чувствовали, что мы относимся к вам, к Советскому Союзу с уважением.
Это чувствовалось и на обеде в узком составе, который состоялся в советской резиденции. Присутствовали Рональд и Нэнси Рейган, мы с Раисой Максимовной и наши министры.
Я предложил тост:
– Господин президент, наши страны несут огромную ответственность перед миром. Мы не можем позволить себе отчуждения, конфронтации. Хочу вспомнить слова из Библии: «Всему свое время, и время всякой вещи под небом: время рождаться, и время умирать, время разбрасывать камни и время собирать камни». Я думаю, сейчас пришло время собирать камни. Предлагаю поднять бокалы за это.
По-моему, и чета Рейганов,