– Никаких «но». Или у тебя есть вариант с другим посланником?
Помедлив, Улан обескуражено развел руками – иных вариантов и впрямь не имелось.
Глава 6
За други своя
На сей раз краткий план побратимов, составленный ими на следующий день, хоть и требовал много времени – аж до осени, но включал в себя совсем немного пунктов – всего пять. Были они расставлены согласно очередности выполнения и выглядели по-спартански лаконичными.
Под номером один значилось короткое слово «сорока». В целях секретности, они ничего больше к нему не добавляли. Следующим шло «набор отряда». Пункт третий – «письмо». И вновь без пояснений. А зачем? Они-то знают от кого и кому, а остальным ни к чему. В четвертом было два имени: Азамат и через тире – Кавгадый. Последнего планировалось нейтрализовать путем составления нужного компромата с помощью сотника, продолжавшего лежать в Липневке с загипсованными ногой и рукой.
Пятого номера поначалу вообще не было. Появился он позже, вечером, и настоял на нем Улан.
А до вечера они успели провернуть массу дел. Во-первых, выслушали заказ Горыни на инструменты. Узнав, насколько важна предстоящая ему работа (друзья не стали ничего скрывать), кузнец загорелся едва ли не сильнее, чем после княжеского визита. Да оно и понятно. Одно дело – поздороваться с Михаилом Ярославичем и выслушать от него похвалу, и совсем иное – знать, что ты внесешь существенный вклад в его спасение. И не от беды, но от смерти. Такое налагает на человека ответственность, но и окрыляет его.
Смущало Горыню только то, что он никогда раньше ничем таким не занимался. Однако Сангре, помахав перед его носом последней матрешкой, напомнил:
– Ты и резьбой по дереву никогда раньше не занимался, однако смог. И как смог.
Да и остальные дружно поддержали Петра.
– Ведь вылитая Заряница получилась, – добавил Улан.
– Ажно в краску меня вогнал, – шутливо попрекнула девушка.
– И чем лучше у тебя получится, тем быстрее ты встанешь на ноги, – обнадежила Изабелла, а окончательную точку поставил Сангре.
– И не лги, что не занимался. Чеканы для монет и впрямь не делал – не спорю, но по металлу вырезал. Видел я в твоей кузне кое-какие поделки.
– Когда?! – встрепенулся Горыня.
– Когда ты воевать ушел. И на Заряницу столь гневно не взирай, она ни при чем. Случайно получилось.
– То я для души, – засмущался кузнец. – Зима длинная, работы мало, вот я и…
– Правильно, – согласился Петр. – Истинная красота без души и не бывает. Ты уж, старина, и здесь с душой потрудись, все вложи, без остатка.
– Уж будь покоен! – почти угрожающе заверил Горыня. – Сотворю.
Впрочем, кузнецу и самому хотелось опробовать себя в прежнем деле – ведь дерево, как ни крути, не совсем то. И пахнет по-другому, и работается с ним чересчур легко, нет настоящего сопротивления. А что отказывался поначалу, так должен же русский мастеровой