Глухой удар груды металла сопровождается мощным толчком. Я не успеваю понять причину происходящего, как и сориентироваться, прежде чем меня отбрасывает с сиденья лимузина вглубь салона. Висок простреливает жгучая острая боль, а мир перед глазами быстро тает, превращаясь в смазанное тёмное пятно… Не знаю, сколько времени проходит, прежде чем я возвращаюсь в реальность.
Запах гари и копоти, очевидно, давно наполняет мои лёгкие, и я громко кашляю, оглядываясь по сторонам. Голова кружится, а к горлу подкатывает приступ тошноты, и сфокусироваться хоть на чём-то довольно трудно. Раскуроченный салон лимузина наполняет едкий дым. Сквозь него так сразу не удаётся различить бессознательное тело англичанина, лежащего на полу неподалёку. Приходится приложить немало усилий, чтобы совладать с собственным телом и доползти сначала до автомобильной дверцы, которая поддаётся лишь после третьей попытки оттолкнуть её, а уже после – до мужчины.
– Маркус, – зову тихонько, склоняясь к нему ближе.
Дышит. Но совершенно никак не реагирует на мой голос. И даже лёгкая встряска за плечо не помогает привести его в чувства. К тому же моя тошнота вместе с головокружением усиливаются – повторное обморочное состояние совсем близко, поэтому ничего не остаётся, как покинуть горящую машину, потащив за собой брюнета.
Какой же он тяжёлый!
– Вот тебе бы специальная диета точно не помешала, – ворчу недовольно себе под нос, самым бессовестным образом обессиленно рухнув прямо на асфальт.
Надо бы перевести дыхание…
Мы примерно в десяти шагах от лимузина, большая часть которого объята пламенем. Как и невзрачный старенький внедорожник непонятной марки, протаранивший собой на пустом перекрёстке машину, в которой мы совсем недавно находились.
Вот и виновник аварии…
– Дерьмо, – выдыхаю отрывисто и стараюсь смотреть куда угодно, но только не туда, где располагаются водительские места обоих участников столкновения.
Тем, кто там находится, уже ничем не помочь.
Проходит несколько неимоверно долгих минут, но на дороге до сих пор нет ни единой души, кроме нас, а пялиться на хмурое небо и ждать помощи невесть откуда я откровенно устаю. Собственного средства связи у меня нет, поэтому приходится обыскивать моего спутника в надежде, что его телефон всё ещё при нём. Однако продвинуться дальше обыска карманов брюк не получается. Запястье сковывает стальной хваткой, не позволяющей отдёрнуть ладонь.
Англичанин приходит в сознание…
Он болезненно морщится, прежде чем медленно открывает глаза, и обхватывает себя за затылок. Мою руку так и не отпускает. Наоборот, сжимает до такой степени, что конечность немеет. И я едва сдерживаюсь, чтобы оставить всё как есть.
Глубоко вдыхаю.
Девять, десять и двенадцать: ты не думай поддаваться…
– Где Ричард? – звучит ледяным тоном от Маркуса.
По всей видимости, он имеет в виду водителя, поэтому перевожу