Скажи мне еще один раз,
Скажи мне прямо, кто мы теперь,
Скажи мне истинно, где мы сейчас;
Ведь я думал, все будет честно,
Шелковый шарф на шлем,
Но это битва при закрытых дверях,
Борьба жизни с черт знает чем,
И кто-то считает, что это подвох,
И кто-то кричит, что провал.
И каждое слово – признак того, что мы
В комнате, лишенной зеркал.
Сегодня мне снился ангел,
Похожий на Брюса Ли.
Он нес мне жидкость для прочистки мозгов,
Стакан портвейна для хозяев земли.
Но я был мудр и светел,
Я взялся за дело всерьез;
И я умер, выбирая ответ,
Хотя никто не задавал мне вопрос.
А друг мой Ленский у пивного ларька
Сокрушался, что литр так мал;
А очередь хором читала стихи
О комнате, лишенной зеркал.
Нас всех учили с любовью
Смотреть не вверх, а вперед;
Но любовь стреляет из обоих стволов,
Как только ты выйдешь на взлет.
А что, в самом деле – увлечься
Одной из тех благородных девиц,
Что воткнут тебе под ребра перо,
Чтобы нагляднее было думать про птиц;
Но будь я тобой, я б отправил их всех
На съемки сцены про первый бал,
А сам бы смеялся с той стороны стекла
Комнаты, лишенной зеркал.
У черных есть чувство ритма,
У белых – чувство вины,
Но есть третьи, без особых примет,
Что смотрят на женщин только ниже спины.
Но я не был сосчитан,
Я видел это со стороны;
Мне как-то странно служить любовником муз,
Стерилизованных в процессе войны,
Где выжил тот, кто был заранее мертв,
А выиграл тот, кто не встал –
И только герои снимают рашпилем грим
Комнаты, лишенной зеркал.
И вот два достойных занятья
Для тех, кто выше нуля:
Торговля открытками с видом на плешь,
Или дикий крик: «Право руля!»
И значит я списан, как мертвый,
И мне положен конец,
Но я благодарен всем, стрелявшим в меня:
Теперь я знаю, что такое свинец;
И кто-то смеется, как серебряный зверь,
Глядя в наполненный зал;
А я просто здесь, я праздную радостный сон
О комнате, лишенной зеркал.
Рождественская песня
Твои самолеты – им никогда не взлететь;
Твои горизонты чисты, твои берега не знают прибоя.
На улицах много людей, но тебе не сказали, что это такое,
Ты бросаешь им золото – тебе не сказали, что это медь;
Из тех, кто был здесь сначала, с тобой остаются лишь трое –
Но, королева, кто позволит им петь?
Твои глаза – никто не помнит их цвет,
Лишь в клетках поют соловьи неизвестной ученым природы.
Все двери закрыты на ключ, с сумерек и до восхода;
Лишь рыбаки не боятся смотреть тебе вслед.
Тебя обманули – им не позволяют смотреть