После столкновения между местными кошками и их противниками Канксами обе стаи теперь жили в мире между собой у шлюза Крессида. Теперь они все были кошками Крессиды, независимо от того, откуда явились. Но дела не всегда складывались гладко: то возникала драка из-за местечка в катакомбах, то кто-то ссорился из-за охотничьей территории… Но постепенно одичавшие кошки приспособились и устроились на увеличившейся территории. И в основном все было хорошо.
Стаи объединились в ту ночь, когда Мати сразился с Мифосом, чудовищным котом, – того прислал Сюзерен, главный вожак всех Са Мау. Кое-кто из кошек пытался остановить Мифоса, защитить свою Территорию, – и они погибли. Мифос казался неуязвимым: его не могла победить обычная кошка. Но Мати не был обыкновенным котом. Он был последним представителем королевского рода Тигровых, он обладал даром входить во Фьяней, кошачий мир полусна. Но он пока что был всего лишь подростком, недавно вышедшим из детства. Он плохо понимал, что значит Фьяней, не мог по-настоящему оценить красоту и опасность этого странного мира.
Вожак, Пангур, предложил Мати стать главным над кошками Крессиды, но тот отказался. Мати хотел другого – быть просто одной из уличных кошек. Пангур согласился с ним, но некоторых смущало присутствие Мати; они по-прежнему не понимали, как с ним обращаться и что это значит – быть Тигровым котом.
Взгляд Мати устремился к пустой части рыночной площади. За людской толпой виднелся старый запертый ларек, где прежде жила Джесс. Она была домашней кошкой, заблудившейся случайно, – потеряшкой. И она не походила на одичавших кошек. Они были независимыми, всегда жили только среди своих, никогда никем не обладали, то есть не дарили покой и утешение человеку в обмен на еду и жилище. Они не были «владельцами».
Но Джесс была другой. У нее имелся некий старый человек, и однажды она вернулась к нему. Мати знал, что это правильно, ведь Джесс была связана с тем человеком, который нуждался в ее заботе. И все равно Мати скучал по своей подруге. С грустью он вспомнил ее хорошенькую пеструю мордочку и внимательные зеленые глаза.
Мати пошел к парку, где однажды встретился с мудрой старой кошкой, шалианкой по имени Этелелдра. С тех пор он много раз искал ее и дуплистый дуб, в котором она жила, но напрасно. Даже теперь, проведя уже несколько лун на рыночной площади, Мати не мог понять, куда она исчезла. Ему очень хотелось поговорить с ней о своих недавних путешествиях по миру кошачьих духов. Он видел во Фьянее ужасные картины – древнюю битву между племенами кошек; поражение армии Тигровых; смертельную атаку кота с мордой Сюзерена… Реальными ли были эти видения? Могли ли они быть неким зловещим знаком, предупреждением от добрых духов о том, что в темных глубинах полусна прячется некая опасность? Были ли это осколки реальной истории, кусочки далекого прошлого?
Мысли Мати обратились к трем опорам кошачьего существования: инстинкту,