– А что так?
– Звонил я тут как-то одному парнишке. Хороший был парень, Васька, добрый, тихий… Так вот, снимает трубку незнакомый мужик. Я спрашиваю Василия. Нет его. А когда будет? А никогда: продал квартиру и уехал. Куда? Неизвестно. И это далеко не первый случай.
– Так нужно следить, проверять. – Сапегин втянулся в тему.
– Кто будет этим заниматься? По какому праву? Человек совершеннолетний. Что хочет – то и делает. Кто мы ему?
– Как кто? Вы – его семья. Он тут всю жизнь прожил.
– Вы в детстве не мечтали о самостоятельности, чтобы родителей не слушаться? – Директор вернул очки на переносицу и внимательно посмотрел на Сапегина увеличенными линзами глазами. – Вот! Так и они. Многие, конечно, поддерживают контакт, навещают. У нас тут в штате, кстати, почти все – бывшие наши воспитанники. Но всех на работу не возьмешь. Пытаемся что-то в голову вбить, подготовить. Но слова – одно, а реальность… Ладно, увлекся я, простите. Что вы еще спросить хотели?
Сапегин не сразу смог переключиться. Помолчал, собираясь с мыслями.
– Вы бы, это… на очки резинку, что ли, наденьте, – посоветовал он. – Что ж они падают-то?
– Привык уже, – пожал плечами директор.
– В ту ночь все дети были на месте?
– Разумеется.
– И Игорь Старостин?
– А почему именно он? – насторожился Шубин.
– Потому что он, как мне известно, постоянно бегает в деревню. К некоему Томину. Не знаете?
– Знаю. И не поощряю. Но и не запрещаю! – с вызовом закончил директор и размашистым ударом вернул съехавшие очки на переносицу.
– Он по ночам к нему сбегал?
– Было дело, – признал Шубин. – Пресекли. С Иванычем поговорили.
– С кем?
– С Томиным. Федор Иванычем. Он понял и повлиял. Еще вопросы?
– Кто был в ту ночь охранником?
– Миша. Сейчас его нету.
– А где он?
– Сам не знаю. Третий день на работу не ходит.
– Не странно? – удивился Сапегин.
– Странно, – кивнул директор, снова поправив очки. – Но не смертельно, надеюсь. Миша, он, между нами говоря, запойный.
– Кто теперь вместо него?
– Завхоз наш, Вадим Алексеевич. Нужен?
– Если вы не против.
– Пойдемте, провожу.
В длинном коридоре пахло школьной столовой, откуда-то снизу доносился разноголосый гомон детей. Сапегин подождал, пока директор запрет дверь, и двинулся следом за ним. Мраморный пол звонко откликнулся на шаги, необычное, какое-то объемное эхо заметалось под потолком. С одной стороны – глухая, крашенная серой краской стена, с другой – череда сводчатых окон. Коридор пересекал арки, расположенные на равном расстоянии между оконными проемами. По верху стены,