К нему – толпа! И я туда несусь. Идёт какой-то в комбинезоне коренастый мужик. Тоже небось туда к нему. Я спрашиваю:
– Скажите, вы не знаете, где полковник Тупанов принимает?
Он так посмотрел…
– Я полковник Тупанов, а что вы хотели?
– Возьмите меня в штурмовики!
Как дурочка…
Он опять посмотрел и говорит:
– Приходите на собеседование, там-то я принимаю.
Я туда пошла. А там ребят – полно! Сидят на завалинке, кто в карты играет, кто чего. А он по одному принимает, с каждым разговаривает, я заняла очередь тоже. Вошла. Полный такой, сидит в форме полковника, с каждым разговаривает, какого-то зачисляет в штурмовую 230-ю дивизию, кого-то – нет. Стал со мной разговаривать. Я настойчиво говорю:
– Товарищ полковник, я его освою! Почему женщины не летают? Есть же женский полк на истребителях!
Ой, нет… ещё не было, не было ещё, чтобы прям женские полки… Только создавались. И я об этом не знала.
– Вы почему пришли?
Я говорю:
– Не почему, а зачем! Я тоже хочу в штурмовую!
– Это далеко не дамский самолёт.
– А что, дамский самолёт – быть разведчиком?!
Так разгорячилась…
– Погибать – тоже не дамское дело!
А он – начальник политотдела 230-й дивизии – сказал: «У меня тоже дочь такая, медик, врач, где-то на фронте, нет писем ни мне, ни матери». Отнёсся ко мне по-доброму. И потом опекал меня по-всякому. А здесь пока: «Нет, нет и нет!»
А ребята уже в дверь постукивают потихонечку… боятся громко стучать. И вот он начал уже говорить про полк, а в конце концов:
– Я беру вас. Через два дня уезжаем, будьте готовы, поездом до Дербента.
В Дербенте стоял 7-й Гвардейский полк. Он входил в 230-ю дивизию. Приехала туда – меня опять встретили в штыки (мол, женщина-лётчик). Потом на спарке дали один провозной. А потом говорят:
– Бегите к боевому самолёту, сделайте полёт по кругу, высота 300 метров, посадка, как обычно.
Я говорю дрезбежащим голосом:
– Товарищ майор, дайте мне ещё один провозной полётик, пожалуйста!
– Нечего. Делайте полёт по кругу.
Техник встретил меня по-доброму. Села. Запустила, полетела. Сделала один полёт. Второй. Посадила, опять пошла…
Над Азовским морем летали, чтобы сделать круг. Аэродром на берегу. Я плавать не умею, боюсь воды: тонула, когда мама полоскала бельё… упала в воду. До сих пор боюсь её, плаваю только около берега.
Полёт: взлетаешь, разворот над морем, второй разворот над морем, третий и четвёртый развороты над морем, потом садишься на аэродром. Слышу – у меня мотор что-то такое после третьего разворота… а потом – остановился! Воды боюсь! Что делать?! Выпрыгивать не буду.
Ну, тут увидела склон горы. Я по этой высоте лечу, снижаюсь потихоньку, только бы мне не бахнуться. Выступает коса (там столько машин в оврагах!), и этот кусочек… и я направила его на этот кусочек – и посадила на колёса, и торможу, торможу, чтобы не свалиться. Вся стала мокрая. Такое состояние…
…потом вылезла на крыло осмотреться: где я, чего я.