Сара пришла несколько минут спустя и поздоровалась со старой каргой, как с доброй знакомой, – в отличие от меня встретили ее приветливо.
– Она следовала за войсками, – сказала Сара.
Видимо, это считалось достаточным объяснением, и я не стал расспрашивать.
– Как ты? – осведомился я, ибо мне важно было узнать о воздействии переливания не только на получающего кровь, но и на дающего ее.
– Я все время устаю, – сказала она. – Но это более чем искупается тем, что моей матери стало лучше.
– Она беспокоится о тебе, – ответил я. – Это ей вредно. При ней ты должна быть веселой и бодрой.
– Я стараюсь, – сказала она. – Хотя иногда это нелегко. Ваша и доктора Лоуэра щедрость явилась величайшим благом.
– У тебя есть работа?
– Кое-какая. Почти каждый день я снова прислуживаю в доме Вудов, а вечерами мне иногда дает работу перчаточник. Я хорошо шью, да только сшивать кожу очень нелегко.
– Почему ты так расстроилась из-за доктора Грова?
И тут же я заметил, как насторожилось ее лицо, и испугался, что опять стану жертвой одной из ее вспышек. А потому предупреждающе поднял руку.
– Будь добра, не считай мои намерения дурными. У меня есть основание для этого вопроса. Должен сказать тебе, что его смерть вызвала некоторую озабоченность, и говорят, что тебя видели в колледже в тот вечер.
Она все еще смотрела на меня каменным взглядом, а потому я продолжал, немного недоумевая, почему я так утруждаюсь:
– Вполне может быть, что тебе задаст эти вопросы кто-нибудь другой.
– Но почему озабоченность? О чем вы?
– О том, что возникло большое сомнение, не был ли он отравлен.
При моих словах она побледнела, опустила глаза, на мгновение задумавшись, а потом недоуменно уставилась на меня.
– А это так?
– Насколько я понял, он недавно отказал тебе в месте?
– Да, и без всякой разумной причины.
– И ты была на него зла?
– Да, и очень. Само собой. А кто бы не озлился? Я работала на него усердно и хорошо, и меня не в чем было упрекнуть.
– И ты пришла к нему в кофейню? Зачем?
– Я думала, что у него достанет сердца помочь моей матери. Я хотела занять у него денег. – Она гневно посмотрела на меня, словно отвергая и жалость, и порицание.
– И он тебе отказал?
– Вы ведь сами видели.
– Ты приходила к нему