– Я велел тебе дать Лайзе выпить и уложить ее отдыхать, а не устраивать попойку, – раздраженно заметил он. – Ступай прочь.
– Есть, – хихикнула Джинджер.
Она встала, пошатнулась и неуверенным шагом направилась к двери. Уильямс следил за ней мрачным взглядом.
– Нашли того, кто сделал надпись? – спросила я.
Управляющий выругался сквозь зубы.
– Нет. Уволю к дьяволу Дерека! Развел бардак. Его люди клянутся, что никто из посетителей в служебные помещения не проникал, вот только я не склонен верить их словам. Кто же добровольно признается в собственной халатности? Конечно, Дерек старательно убеждал меня в том, что гадость сделала одна из актерок, вот только вычислить, кто именно, он так и не смог. С одной стороны, все, кроме Марион, присутствовали в клубе, а с другой – никто ничего не видел. Сама-то ты кого-нибудь подозреваешь?
Я на мгновение замешкалась. Рассказать Уильямсу о полном ненависти взгляде, что преследовал меня все выступление? Как бы управляющий не решил, что я свихнулась от страха, ведь доказательств у меня нет – да и какие здесь могут быть доказательства?
– Нет, мистер Уильямс. Я не знаю, кто мог решиться на столь гнусную шутку.
"И даже не уверена, что это шутка", – мысленно завершила я. Но оказалось, что Уильямс разделял мои опасения.
– На всякий случай будь поосторожнее, – проворчал он. – Сейчас я выдам тебе деньги на новые тряпки и грим. И позову Дерека, чтобы он поймал для тебя кэб. Может, будет лучше, если он поедет с тобой?
Я представила реакцию Метью на появление начальника охраны и отказалась.
– Ладно, дело твое, – согласился Уильямс. – Завтра отдохни хорошенько, выспись как следует.
"Завтра" давно уже наступило, но обращать на это внимание управляющего я не стала. Получила деньги, дождалась Дерека и отправилась домой, чуть не уснув от усталости и выпитого прямо в кэбе.
Я очень боялась реакции Метью на свое появление. Брат ни разу еще не видел меня захмелевшей. Более того, мой вид определенно давал понять, что выпила я вовсе не на веселой пирушке. Покидая клуб, я мельком увидела свое отражение в оконном стекле и даже испугалась: бледное лицо, искаженное гримасой, черный парик, размазавшаяся алая помада и потекшая черная тушь. Не знаю, что подумал о странной пассажирке кэбмен, но ни слова он не произнес. И только увидев кошелек в моих руках, проворчал:
– Мне уже заплатили, мисс.
В дом я входила, готовясь к расспросам. Как назло, в голову не приходило ни одной мало-мальски убедительной версии, объясняющей мое появление в столь неподобающем виде, а расстраивать или пугать Метью не хотелось. Я мысленно обругала себя за то, что не догадалась привести себя в порядок в гримерке Джинджер (о том, чтобы войти в собственную, и думать пока что не хотелось). Да, парик пришлось бы оставить, но хоть краску с лица можно было бы смыть.
– Ли? – послышался голос брата, и заспанный Мет выглянул из спальни. – Прости, я уснул.
В коридоре царил полумрак, так что разглядеть мое лицо Метью не мог.
– Все