Воспоминания. Несколько дней той войны. Вадим Органов

время не было принято интересоваться дореволюционной историей и мы практически ничего не знали, что было тогда. Местный старожила завода и тот не помнил, когда завод начал выпускать кирпич, хотя он проработал на нем всю свою жизнь, а перед войной ему было далеко за семьдесят. Он тоже не все рассказывал нам, не любил вспоминать то время. Он считал, что прошлое принесло ему слишком много горя, он лишился правой руки и его жена погибла во время аварии на этом заводе. Но может он просто был не разговорчив, а может лишний раз что-то рассказывать просто не стоило в те времена.2

      Наша семья переехала под Москву в 1935 году из города Юрьев-Польский, мне тогда исполнилось только десять лет. Поселок – это совсем не город и дома здесь были не похожи на те древние постройки, к которым я уже привык, но зато появилось близость к столице и возможность добраться туда запросто, просто взять и поехать и ты через час уже в центре, хоть на Красную площадь иди, хоть на улицу Горького. Вот это жизнь.

      Завод, где предстояло работать отцу, в то время уже назывался комбинатом. Он выпускал кирпич, литейка завода отливала сантехническую арматуру: различные патрубки, сифоны, секции радиаторов отопления. Была лесопилка и цех по изготовлению оконных рам и дверей, варили соледол и заливали в бочки, которые тоже производили в бондарной мастерской. Еще на заводе делали канализационные люки, которые с тех давних времен скрывают проходы в мир подземных коммуникаций. Они до сих пор служат этой цели, и их еще до сих пор можно отыскать под ногами на мостовых и тротуарах разных городов и конечно Москвы.

      1928г. с отцом Анатолием Николаевичем

      Школы в нашем поселке не было и меня определили в железнодорожную школу поселка, строившегося тогда через дорогу вагоноремонтного завода.3 Поселок носил название очень созвучное времени – «Соцгородок». Придя первый день в школу, начал знакомиться и на вопрос откуда я прибыл. Я с владимирским говорком, делая ударение на первом слоге отвечал.

      – С комбината.

      Тут в Москве говорили совсем по-другому, но этот город принимал всех и его не сильно раздражали приезжие, наверно потому, что тех, кто мог похвастаться долгой родословной в Москве было совсем немного. Вновь тут обосновавшиеся лишь давали повод для шуток, но мне тогда было не до шуток. Меня называли колонистом. Я некоторое время не понимал почему. Но потом стало ясно, в нашем районе до 1934 года существовала колония заключенных, которые работали на комбинате или просто на «Кирпичке», так тоже называли наш кирпичный завод.4

      А мы живущие там ребята еще долго носили это прозвище «колонисты», ну, а ребят из соседнего села Ново-Архангельского называли по старому названию этого села Лупиха – Лупихинские. Что звучало, на мой взгляд, еще более неблагозвучней, однако прозвища, есть прозвища, и никуда от них не деться.

      В 1938 году