Мальчишка вытер глаза грязным рукавом свободной руки и снова громко шмыгнул.
По тому, как отчаянно выла мать, прижимая его к себе напоследок, а отец смотрел куда угодно, только не на него, ребёнок понял, что происходило что-то страшное, непоправимое.
Самый младший среди дюжины таких же вихрастых и рыжих мальчишек и девчонок. Самый бесполезный. Старшие хоть в поле могут помочь, а он только лишний рот. Кажется, устав придумывать имена детям, родители назвали его коротко – Лис.
Внезапно мужчина остановился, подхватил сына на руки и усадил на облучок телеги со скудным урожаем.
– Один поеду, – бросил отец старшим братьям Лиса, после чего сел подле мальчишки и взял поводья. Почти взрослые сыновья виновато опустили глаза, но возражать не посмели.
Телега тронулась, скрипя и покачиваясь.
Отец и Лис ехали целый день. Иногда им встречались другие обозы: крестьяне везли скудный урожай в крепость как подать, а кто поудачливее – ещё и на продажу. Второе, увы, к семье Лиса не относилось. Лето выдалось дождливым и очень холодным, и даже малыш понимал, что в их телеге слишком мало мешков зерна. Не заплатить городу – остаться без защиты, заплатить зерном для семьи Лиса означало голодную смерть зимой. Воины из Варде́ны – единственное препятствие на пути разбойников из-за моря, которые приплывают с первыми холодными ветрами.
Шум, грязь и дома, казалось, скребущие небо. Лис вертелся как мельничное колесо, разглядывая серые улицы Вардены. Так далеко от дома мальчишка ещё никогда не бывал.
Вереница обозов выстроилась на пути к огромному дому без окон, но с высокими двустворчатыми дверями. Любопытному мальчишке тяжело давалось ожидание и не сиделось на месте, и отец то и дело одергивал его. Их очередь подошла только к позднему вечеру.
– Всего три мешка, Тера́н? – Нахмурился усатый мужчина, сделав отметку на дощечке. – Видимо, защита тебе не нужна. Морских бестий не было, конечно, уже пару зим, но… думаю, неурожайный год не только у нас.
– Мы передохнем с голоду, если отдадим больше! – яростно возразил отец Лиса, сжимая кулаки.
Усатый пожал плечами и, неопределенно хмыкнув, собрался пойти к следующему обозу, как вдруг Теран окликнул его.
– Возьми мальчишку, – глухо произнес он, опустив глаза.
– Зачем нам лишний рот? – Сборщик с сомнением окинул их взглядом.
– Продадите торговцам с юга, – почти прошептал поникший мужчина, стараясь не смотреть на сына. Лис испуганно втянул голову в плечи и попытался спрятаться за отцом, но тот ему не позволил: наоборот, легонько подтолкнул к собеседнику.
Усатый оценивающе прищурился, пристально рассматривая мальчишку.
– Да много ли за такого дадут? Тощий, что дворовая кошка, – с сомнением бросил сборщик, но, помолчав пару мгновений, махнул рукой. – А, ладно. – И сделал ещё одну пометку на дощечке напротив имени «Теран». – Уплачено.
Сборщик махнул рукой какому-то парнишке вёсен шестнадцати, кивнул на Лиса, бросил через плечо: «Накорми. И не спускай с него глаз. Сбежит – выпорю!» и направился к следующему обозу.
– Прости, Лисёнок, – едва слышно – а может, ему и вовсе показалось, – шепнул отец и сел на облучок телеги, которую как раз успели разгрузить.
Лис бросился было к родителю, но подоспевший парнишка грубо удержал его за ворот грязной рубахи.
***
Хождение за море Лис почти не запомнил. Мальчишку так сильно лихорадило всю дорогу, что купивший его торговец то и дело ворчал о потерянных деньгах. Но мальчик выжил и, стоило ему оклематься, был снова продан, а затем снова и снова. Волею судеб в городе со странным названием У́сне Лиса купили в последний раз.
– Какой тощий! – Бренча браслетами, всплеснула руками молодая и статная черноволосая госпожа, придирчиво осматривавшая насупившегося мальчишку.
– Сурайя, госпожа Ахтар, – мягко произнес одетый в яркий кафтан безбородый мужчина с серьгой в ухе, который привёл Лиса с невольничьего рынка. За год странствий от торговца к торговцу мальчишка научился неплохо понимать южную речь, но смысл последней фразы от него ускользал. Лиса так вымотало путешествие, что, безразличный ко всему, он стоял, понурив голову.
– Как тебя зовут, малыш? Ты меня понимаешь? – спросила госпожа, наклонившись к нему, и водопады чёрных волос заструились, обрамляя её лицо. Женщина заставила мальчика посмотреть на себя, небрежно подцепив изящными пальцами за чумазый подбородок. Глаза госпожи как два чёрных оникса выделялись на загорелом лице.
– Лис, – помедлив, буркнул ребёнок.
– Не бойся меня, А́лис, – переиначила она имя на южный манер. – Будь послушным, и я тебя не обижу. – Женщина легонько потрепала ребёнка по запылённым рыжим вихрам и, хищно улыбнувшись, отдала распоряжение смиренно ожидавшему слуге с серьгой:
– Отмыть, выдать чистую одежду и накормить. Клеймить буду сама.
Стоило госпоже отойти от мальчика, как к ней подскочили служанки с небольшим бронзовым тазиком