Судьба приготовила мне подарок – я познакомилась с выдающимся патологоанатомом доктором Колином Джеймсоном, который вечерами читал лекции, рассказывая о результатах работы по вскрытию массовых захоронений в Сребренице. После лекции я стала задавать ему вопросы – конечно, я стеснялась, но что мне было терять? Он оказался очень доступным человеком, и я узнала, что он работал в нескольких моргах, один из которых находился недалеко от места моей учебы. Джеймсон предложил мне приходить туда, чтобы подкреплять теорию практикой, и так я оказалась на ступенях муниципального морга. Я попросила разрешения бывать там один раз в неделю и работать на волонтерских основаниях. Мне казалось, что у меня нет шансов, но то ли из-за того, что тогда было мало людей, изъявлявших готовность работать в морге, то ли доктор Джеймсон замолвил за меня словечко, но заведующий моргом Эндрю сказал «да». Меня обули в ботинки с окантованными сталью мысками, и я вступила в мир прозекторской, не зная, чего мне от него ждать. Несмотря на всю мою теоретическую подготовку, я знала о работе морга не больше, чем знают далекие от медицины люди по «сенсационным» телевизионным репортажам «из морга». Увижу ли я органы, заспиртованные в огромных бутылях, расставленных на полках? Увижу ли я каменные столы, похожие на каменные глыбы и странные электрические аппараты, которые показывают в триллерах? Но я не увидела ничего подобного – в морге оказалось светло и чисто.
Несмотря на то, что недавняя реформа моргов означала их полную модернизацию, в этом морге сохранился один атавизм, соответствовавший стереотипу внушающего страх санитара морга: то были старший техник и единственный штатный работник, типичный стареющий стиляга по прозвищу Элфи, очень своеобразный тип, осколок тех времен, когда в моргах и во всем, что было связано со смертью, работали исключительно мужчины. Это был жилистый мужчина с длинными седыми волосами, собранными в конский хвост. Элфи носил очки, бывшие в моде в шестидесятые годы, причем относился к этому без малейшей иронии. Он был родом из Лондона и говорил, как Майкл Кэйн, несколько утрируя лондонский акцент.
Морг был реформирован, потому что местный совет тоже подвергся перестройке; морги вывели из-под юрисдикции Департамента здравоохранения, где они числились по тому же отделу, что и службы дератизации и дезинфекции, и передали службам, отвечавшим за кладбища и крематории. Этот отдел возглавлял человек по фамилии Арнольд. Первое