Свидетель. Михаил Гаёхо

а сейчас, в «последние дни» они уже не стремились привлекать кого-либо. Но я стоял перед ней, и она сказала, что должна была сказать.

      Я взял Библию из рук бритоголового, бывшего рядом.

      – Здесь ничего не говорится про защитника.

      Фаина наклонилась к ней и несколько слов прошептала на ухо.

      – Значит, не принимаете защитника? – спросила она спокойно.

      – Нет, – сказал я, – не принимаю.

      – Многие осуждают нас из не принимающих… – начала она.

      – Я не осуждаю, – сказал я чистосердечно. Именно эту заповедь: «не судите» я усвоил одну из первых, и готов был принимать ее во всей полноте смысла, дозволяемой русским языком: судить – осуждать, рассуждать.

      Она отошла мирно, а Фаина вдруг обернулась ко мне и поцеловала в щеку, промурлыкав:

      – Послушным детям дозволяются поблажки.

      Васю Зухова я не видел уже лет десять.

      В давние дни мы с ним увлекались Востоком, мистикой, йогой, посещали разные полулегальные «группы здоровья», где интересующие нас предметы давались под каким-либо благовидным предлогом. Я встречал Васю на занятиях у Маслакова, Черпакова, Худякова, у восточного человека Кадырбекова, а остановились мы оба в наших исканиях на группе Пашковского. Кажется, один только он мог научить чему-то большему, чем массаж и гимнастика. Это давно было. Теперь дипломированные йоги и колдуны открыто выступают с гастролями и собирают большие деньги, но до Пашковского им далеко, я думаю.

      Я попросил у Фаины посмотреть еще раз на Васино фото, и глядел, повернув к себе, пока ей не надоело. Оно непроницаемо было. Для темных дел фотография значит не меньше, чем прядь волос или обрезки ногтей. Последнее – ближе к телу в каком-то смысле, но узнать то, что нужно, легче по фотографии. Грешное все же дело, и не хотелось пачкать душу, однако, глядя пристально на фото, я подумал, что и не смог бы, даже если бы захотел. Не мог, не хотел… чаще всего в этих темных делах нет разницы между одним и другим, и первое обыкновенно бывает проявлено под видом второго. Но повторю: по всему впечатлению это фото было непроницаемо – возможно из-за той уходящей в малое, уводящей в сторону последовательности вложенных изображений – не знаю. И не верилось мне, что Вася способен был установить такую блокировку, да и признаков деловой хватки он не проявлял никогда. Десять лет прошло, но есть, мне кажется, вещи, которые не приобретаются со временем.