Особенностью данного выпуска является широкое тематическое разнообразие статей, в которых использованы различные методы изучения взаимодействия языка и политики. В выпуске представлены работы ученых из Москвы, Санкт-Петербурга, Хабаровска, Екатеринбурга, Казани, Астрахани, Нижнего Новгорода, Воронежа. Материалом исследования являются монокодовые и поликодовые политические тексты. Статьи посвящены анализу русского и зарубежного (английского, американского) политического дискурсов, особенностям политической коммуникации в XIX, ХХ и XXI вв.
Обращение исследовательского внимания к взаимному проникновению языка и политики – к каким бы то ни было сторонам предмета, в каких-либо контекстах или дисциплинарных полях обществознания – естественным, можно сказать, образом воспроизводит (явно или неявно) некоторые проблемные ситуации. Политическая лингвистика – это раздел языкознания, политической науки или область меж-, кросс-, трансдисциплинарных разработок? По каким причинам искомый органический синтез лингвистического и политологического знания остается труднодостижимым, свидетельством чему – опыт отечественных и зарубежных недоразумениях, «недоработках», о корпоративных предрассудках или профессиональной кастовой «аррогантности» (если прибегнуть к этому репрезентативному с политико-лингвистической точки зрения слову), наконец, о недостаточности академической культуры? Разумеется, ответы здесь следует искать в связи с обстоятельствами не столько субъективного свойства, сколько c глубинными основаниями дифференциации научного изучения языка и политики.
Применительно к относительно молодому – становящемуся – интересу российских специалистов к рассматриваемым материям можно с полным основанием говорить об идеологической природе названных проблем. Функционально и дискурсивно доминировавший официальный стиль советской эпохи не оставлял места для внимания к самому объекту – к языку политики как к чему-то сулящему познавательную интригу или порождающему интеллектуальное любопытство. По понятным соображениям критическая исследовательская повестка (столь органичная для предметной природы политической лингвистики, ибо язык – это не только дар коммуникации и «гиперколлективное благо», но и угроза отчуждения, эсклюзии) в той ситуации не была возможной в качестве чего-то публичного. Однако и коллеги на Западе откровенно сетуют на многолетнее игнорирование языка со стороны политической науки, которая была в основном озабочена государственно-конституционными установлениями, институтами, структурно-функциональными предметами в области принятия решений, последствиями политики.
Существуют, по-видимому, еще не подвергнутые убедительной рефлексии объективные основания, затрудняющие превращение политической лингвистики в горизонтально интегрированную, построенную на принципах паритетности исследовательскую область. Также имеется очевидная потребность в поиске возможных способов соединения взаимных усилий по изучению интерференции языкового и политического в их коммуникативных, дискурсивных, семиотических и в нормативно-регулятивных измерениях, что, вне всякого сомнения, актуализируется в ситуациях усложняющегося культурноязыкового многообразия.
Открывается выпуск традиционной для «Политической науки» рубрикой «Состояние дисциплины», посвященной методам изучения политической коммуникации.
Вошедшая в эту рубрику статья политологов из МГУ Ю.Д. Артамоновой и А.Л. Демчука как нельзя более наглядно показывает, сколь сложными и исключающими легкое взаимопонимание между разными профессиональными сегментами комплексного политико-лингвистического знания становятся материи методологического плана. Принципы, ложащиеся в фундамент когнитивной теории метафоры, требуемая рефлексия на предмет категоризации, прототипов, идеализированных когнитивных моделей, идентификации концептов «базового уровня» применительно к политическому дискурсу, – все это, с одной стороны, предполагает определенный уровень научного «бэкграунда» авторов. Это делает изначально проблематичной утилитарную редукцию их разработок до уровня «массового» представителя политологической корпорации. Но, с другой стороны, без такой нюансировки гносеологических предпосылок вряд ли можно надеяться на полноценное развитие политической лингвистики – знания, отражающего тезис Дж. Лакоффа: «Вполне разумно предположить, что одни лишь слова не меняют реальности. Но изменения в нашей понятийной системе изменяют то, что для нас реально, и влияют на наши представления о мире и поступки, совершаемые в соответствии с ними».
Использование цифровых технологий в процессе управления государством привело к созданию большого количества политических текстов в электронной форме, которые можно при помощи программного обеспечения изучать, составляя списки слов, выявляя лексическую плотность корпуса, анализируя конкордансы ключевого слова и пр. В статье О.О. Борискиной и К.М. Шилихиной рассматриваются несколько вариантов применения корпусов различного
объема: 1) описывается использование центрального для политического дискурса понятия «politics» в 20 вариантах английского языка; 2) проводится анализ метафорической сочетаемости слова politics в английском языке; 3) исследуются неологизмы, образованные