Главными объектами этой «игры с нулевой суммой» стали Беларусь и Украина, занимающие уникальное промежуточное геополитическое положение. Обе эти страны имели тесные культурные, религиозные, исторические и экономические связи и с Россией, и со странами ЕС. Все это существенно осложняло реализацию их внешнеполитического курса, нацеленного, с одной стороны, на независимость, а с другой – на сохранение выгодных экономических связей и поиск внешней помощи и поддержки. В научных исследованиях такая внешнеполитическая неопределенность имеет разные названия: лимитрофная стратегия, маятниковая политика, «геополитические качели», политика балансирования.
Хотя в первой половине 2010-х годов стало казаться, что Беларусь и Украина все же сделали свой геополитический выбор, их внешняя политика сегодня едва ли может быть охарактеризована как однозначная и одновекторная. Минск по-прежнему ищет пути сблизиться с Западом, особенно сейчас, когда отношения России с ЕС и США переживают самый трудный этап после окончания «холодной войны». Киев же, несмотря на декларируемые евроориентированные намерения, видимо, будет по-прежнему оставаться вне интеграционного поля в течение неопределенного времени.
Учитывая, что сегодня в Восточной Европе именно региональная интеграция определяет баланс сил и во многом – поведение самих Беларуси и Украины, возникает вопрос: почему, будучи в идентичных региональных и интеграционных условиях и имея одинаковый набор интеграционных вариаций, Минск и Киев демонстрируют настолько разную политику? Очевидно, что причины этой разности в силу идентичности региональной среды находятся «внутри» обеих стран. Их определение и установление причинно-следственных связей между внутренней средой и политикой балансирования позволяет объяснить не только отличность внешней политики Минска и Киева, но и сам механизм формирования этой политики в контексте балансирования между Европейским союзом и Россией.
В научной литературе принято считать, что малые и средние страны не имеют достаточно условий для самостоятельного проведения целенаправленной внешней политики, а потому она определяется главным образом состоянием региональной среды [Кудряшова, 2008, с. 78]. Сама внешняя политика в этом случае характеризуется как пассивная и реакционная, предполагающая ограниченное количество шаблонных вариантов балансирования или примыкания [Hey, 2003, p. 6]. К аналогичным выводам в своих исследованиях пришли и российские ученые [Кавешников, 2008, с. 84–86].
В целом такой подход к изучению поведения малых и средних стран был вполне оправдан во времена биполярного противостояния, когда у многих малых и средних государств опции для действий были действительно ограничены этой биполярностью. Однако после окончания «холодной войны» ситуация существенно