Часть 1. Глава 3
Постепенно глаза привыкли к полумраку и, несмотря на тени в углах спальни, она отчётливо видела силуэт сидящего напротив мужчины. И это порождало внутри обманчивое ощущение, что они одни во всём мире, не только в этой комнате.
– Мне нравится… Мне нравятся долгие прелюдии. Когда мужчина целует меня нежно, неторопливо, как будто этих поцелуев достаточно, чтобы мы оба кончили, – произнесла она, инстинктивно облизывая пересохшие губы.
Арина не понимала, что нужно сделать, чтобы удовлетворить своего босса, но отчётливо осознала, что если бы он просто приказал ей раздеться и лечь перед ним с раздвинутыми ногами, ей было бы не в пример проще.
– Когда он целует меня везде. Спускается губами по шее к груди. Нетерпеливо, в противовес неторопливости, приспускает бельё. Когда его рот смыкается то на одном соске, то на другом. В этот момент я сама развожу ноги и начинаю течь. Нравится, когда он читает каждую мою мысль в этот момент и понимает, как мне нужно ощутить его внутри.
Она произносила все эти слова, и постепенно дрожь, что сквозила в голосе поначалу, исчезла, замещаясь нотками хрипотцы. А сама Арина испытала возбуждение. То, которое контролировать было невозможно, и которое разрасталось с каждой секундой и каждой произнесённой фразой.
– Он вбивается в меня пальцами. Двумя. Грубо, неотвратимо. Разводит их в стороны, растягивая меня. А его язык нежно продолжает обводить мои соски.
Арина задержала дыхание, потому что грудь её стала вздыматься часто от того, что она испытывала.
– Ты хочешь услышать это? Или я говорю что-то не то?
– Да, – снова выдохнул, не пытаясь скрыть того, как невыносимо хрипит голос от набирающего силу возбуждения.
Ему нравилось все, что она говорила. Он ярко представлял перед собой картины, которые так живо рисовало воображение под действием ее слов. Как входит в нее пальцами – резко, до упора, выбивая из горла жадный крик. Как захватывает губами грудь, играя с сосками языком. Как кусает их, напрягшиеся от возбуждения, посасывает, затягивает в рот. Как она течет, умоляя о большем, потому что его пальцев ей становится катастрофически мало.
Ему нравилось, как она это говорила. Как преображался ее голос под влиянием того, что начинала чувствовать. Как сменялись в нем все оттенки желания, от самого робкого до почти откровенного. Каким густым и обволакивающим становился тембр, с которым она произносила то, что он готов был слушать, кажется, вечно.
– Да, – повторил он, ощущая, что от нескольких ее фраз возбудился так, что это становилось почти невыносимым. Крепче вцепился в ручки кресла, удерживаясь от того, чтобы опустить руку на член и погладить, продолжая слушать ее слова, от которых готов был сойти с ума. Или подозвать ее и поставить перед собой на колени, чтобы вбиться в рот, направляя движения собственной рукой, зарытой в ее волосы.
Но не сейчас. Не сейчас, когда она только начинала расслабляться в