Мысль об обеде вернула его к реальности. Он заволновался. Который час? А вдруг он опоздал? А вдруг Иветта уже ушла? Неужели ему придется обедать с отцом? Он всегда огорчался, возвращаясь из мысленных скитаний. Ощущение пустоты ему нравилось, но пугало, когда он приходил в себя и не мог вспомнить, о чем думал.
Патрик пустился бегом. Его подстегивала мысль о пропущенном обеде. Обед подавали ровно без четверти два. Обычно Иветта выходила из кухни и звала Патрика обедать, но сегодня он прятался в кустах и мог не услышать.
В распахнутой двери кухни он увидел Иветту, которая мыла листовой салат в кухонной раковине. У него кололо в боку от быстрого бега; теперь, когда оказалось, что до обеда еще далеко, Патрику стало стыдно за неприличную поспешность. Иветта помахала ему, но Патрик притворился, что никуда не торопится, поэтому помахал в ответ и прошел мимо двери, будто по своим важным делам. Он решил еще раз проверить, не попадется ли ему на глаза счастливая древесная лягушка, а потом вернуться на кухню, к Иветте.
Он свернул за угол, взобрался на низенькую стену у внешнего края террасы и, раскинув руки в стороны, шаг за шагом двинулся над пятнадцатифутовым обрывом слева. Он прошел до самого конца стены, а когда спрыгнул на землю, на самом верху лестницы в сад, совсем рядом с инжирным деревом, то услышал отцовский крик:
– И чтобы я такого больше не видел!
Патрик вздрогнул. Откуда раздался голос? На кого кричит отец? Он крутанулся на месте, огляделся. Сердце встревоженно забилось. Он часто слышал, как отец кричит на других, особенно на мать, и тогда от страха Патрику хотелось убежать. Но сейчас надо было стоять и вслушиваться, потому что он хотел понять, что происходит и в чем он виноват.
– Немедленно поднимайся!
Теперь Патрик сообразил, откуда доносится голос. Он взглянул вверх и увидел отца, который перегнулся через балконные перила.
– А что я такого сделал? – еле слышно спросил Патрик.
Дэвид выглядел таким разгневанным, что Патрик усомнился в своей невиновности и со все возрастающей тревогой пытался сообразить, чем рассердил отца.
Добравшись по крутой лестнице до отцовской спальни, Патрик готов был просить прощения за все что угодно, но ему все-таки хотелось знать, за что именно нужно извиниться. В дверях он остановился и спросил, уже громче:
– Что я такого сделал?
– Закрой дверь, – сказал отец. – И подойди сюда.
В