Поэтому приходилось действовать самой, и я очень старалась.
Глупо улыбалась, теребила золотистую косу и несла полнейшую чушь под внимательным взглядом Кьера Корнила и недоуменным его друга. Впрочем, выдержки жениху было не занимать – он лишь пожимал плечами на мои идиотские разглагольствования о том, что хорошо было бы с помощью магии превратить воду в городских каналах в новомодные духи, так популярные в Арелате. Это бы избавило город от множества проблем. Например, расплодившиеся после войны магические существа – кракены, которых в последнее время стали частенько видеть в городских каналах. Уверена, они тут же перестали бы нападать на людей! Как можно воспылать к кому-то ненавистью, если весь город пропахнет столь прекрасным ароматом «Королевской Лилии»?!
Мама в очередной раз страдальчески закатила глаза. Мне показалось, что она собирается расплакаться, но я не собиралась ее жалеть. Потому что никто не пожалел меня, а ведь я их столько раз просила расторгнуть эту помолвку! Вургент, мой отчим, придушенным голосом приказал лакею подавать гостям утку в пряном соусе, после чего попытался перевести разговор на охоту, заявил, что утром эта самая утка еще крякала в зарослях тростника неподалеку от Арелата.
От дичи Кьер Корнил отказываться не стал, но сразу же после беседы об охоте, во время которой я выдала еще несколько дичайших замечаний, принялся расспрашивать меня о занятиях магией. И глупить мне сразу же перехотелось.
К тому же на него это не действовало!
Сказала, что у меня внезапно разболелась голова – от огорчения, что воду невозможно превратить в духи, а каменную мостовую в настоящее золото! – и, коротко попрощавшись, сбежала в свою маленькую комнату под нагретой за день черепичной крышей.
…А в ней – вечерняя свежесть из распахнутого окна, запах моря и далекий колокольный звон. День уже клонился к завершению, стремительно темнело, как и всегда в это время года.
До конца моей свободы оставалось чуть больше двенадцати часов.
И я заметалась по комнате от безысходности. Наконец остановилась возле небольшой клетки на прикроватном столике. Открыв дверцу, подхватила на руки свою саламандру. Поцеловав ящерку в темно-серую мордочку, прижала ее к груди.
Ну почему, почему лорд Корнил все-таки приехал?! А ведь я так надеялась, что он забудет о своей невесте из далекой Адрии! Как жаль, что мой жених не страдает амнезией! Но он был молод – кажется, герою войны было чуть больше тридцати. Можно сказать, совсем юный возраст для магов. Какая уж тут амнезия?!
Подойдя с ящеркой к окну, уставилась на темную гладь канала, по которой золотистыми дорожками расплывались мерцающие отсветы уличных фонарей. Накатило отчаянье – жуткое, хоть вой. Вот и все! Все!..
– Он мне не поверил, Тритт! – Я едва сдерживала слезы. – И Арьен тоже не приедет. Наверное, он так и не получил моего письма… Или его задержали в дороге. Что же нам с тобой делать?
Тритт уставилась