Я не умерла.
Элси повторяла эти слова, пока ее экипаж колесил по сельским дорогам, разбрасывая во все стороны комья грязи. Колеса чавкали в мокрых колеях. Я не умерла. Но ей было трудно в это поверить, глядя на призрак в забрызганном дождем окне – свое отражение: бледную кожу, впалые как у трупа щеки, почти неразличимые под черной вуалью локоны.
Небо над ней было стального серого цвета, однообразие ландшафта нарушали только вороны. Миля за милей, а картина не менялась. Скошенные поля, похожие на скелеты деревья. Они меня хоронят, вдруг осенило ее. Хоронят меня вместе с Рупертом.
Никто не предполагал, что все так сложится. К этому времени они уже должны были вернуться в Лондон, открыть дом, распахнуть двери, разливать по бокалам шипучее вино, зажигать свечи. В этом году в моде были яркие цвета. Салоны утопали в небесно-лазурном, лилово-розовом, в пурпуре и парижской зелени. Ее место было там, в центре всего этого: она – желанная гостья на каждом блестящем званом вечере, она идет под руку с хозяином в полосатом жилете, ее приглашает к столу сама хозяйка. Новобрачная всегда пользуется особыми привилегиями.
Но не вдова. Вдова скрывается в тени и скорбно прячется от глаз, погребая сама себя. Она стала русалкой, тонущей в черном крепе, подобно самой королеве. Элси вздохнула и вгляделась в черную пустоту – отражение своих глаз. Должно быть, она плохая, бесчувственная жена, но ей совершенно не хотелось скорбно уединиться. Сидеть в безмолвии и предаваться воспоминаниям о добродетелях Руперта? Этим горю не поможешь. Утешиться можно только переключившись на что-то другое. Она хотела бы пойти в театр, покататься на грохочущих омнибусах. Да что угодно, лишь бы не трястись вот так, одной, мимо бесконечных мрачных полей.
Впрочем, она была не совсем одна. Напротив сидела Сара, уткнувшись носом в толстый том в засаленном кожаном переплете. Читая, она проговаривала слова шепотом, ее широкий рот двигался. Элси уже чувствовала к ней презрение. Коровьи карие с поволокой глаза, в которых не было ни проблеска ума, узкие скулы, тонкие волосы, которые вечно выбивались из-под чепца. Продавщицы в лавках и то, бывало, отличались большей утонченностью.
– Она составит тебе компанию, – обещал Руперт. – А ты пригляди за ней, пока я буду в Бридже. Покажи ей окрестности. Бедная девочка редко выходит из дому.
Он не преувеличил. Его кузина Сара ела, дышала и моргала – иногда она читала. И все. Никаких устремлений, ни малейшего желания улучшить свое положение. Она довольствовалась скромной ролью компаньонки при чудаковатой старой даме до тех пор, пока карга не умерла.
Руперт – добрый кузен – взял ее к себе. А в результате она повисла на шее у Элси.
Желтые широкие, как веера, листья слетали с каштанов и падали на крышу экипажа. Шлеп, шлеп. Комья земли на гроб.
Еще час или два, и солнце начало клониться к закату.
– Долго ли еще?
Сара подняла свои остекленевшие глаза.
– Ммм?
– Долго еще?
– До