– У тебя есть цыганка? – спросил один из мужчин, продолжая обнимать пышногрудую блондинку.
Гер кивнул и загадочно улыбнулся.
– А что ты ее с собой не привозишь? Показал бы нам.
– Привезу. Обязательно привезу.
Мужчины, увлеченные своими спутницами, не стали задерживать Полонского. Обменявшись рукопожатиями с ними, Гер пошел к выходу.
Ковало поднялся в след за Полонским и, дав сигнал охране, двинулся на выход из клуба.
***
В комнату Дары Герман зашел без стука. Она сидела около кровати на коврике, а на кровати перед ее лицом были сделанные ею из бумаги фигурки оригами.
В голове Гера всплыло это японское название поделок из бумаги. С бумажных журавликов и лягушек он перевел взгляд на девушку. Она была одета в бархатный спортивный костюм: брючки и майка. В таком виде Геру она понравилась. Хотя он хотел увидеть ее в цыганском, но потом вспомнил, что сам же сказал забрать у нее всю эту театральную одежду.
Девушка при его появлении замерла и не двигалась, лишь ее черные как ночь глаза смотрели на него.
Дара, смотря на Гера, понимала, что именно таким она его и запомнила: короткая стрижка русых волос, подчеркивающая его волевое лицо, и легкая небритость. Интересно, сколько ему лет? Сорок или больше?
Когда Герман сбросил с себя пиджак и стал развязывать галстук, Даре стало не по себе. Но она постаралась ничем не выдать своего волнения.
– Детка, что сидишь? Раздевайся. Или тебе особое приглашение нужно?
В тоне Полонского Дара уловила нотки угрозы. Он не шутил, говоря это.
Мужчина, бросив галстук и расстегнув верхние пуговицы рубашки, приблизился к сидящей у кровати девушке. Стоя рядом с ней, он продолжил рассматривать Дару и, не спеша расстегнув манжеты на белоснежной рубашке, засучил рукава. Затем, наклонившись, дернул девушку вверх, больно схватив за предплечье, и сразу оттолкнул от себя. Дара упала на кровать и попыталась отползти. Гер схватил ее за щиколотку и потянул на себя. Он как хищник запрыгнул на нее и придавил своим весом.
«Тигр… У него глаза тигра…» – всплыло в ее сознании. Глаза тигра были злыми, и в них не было пощады.
– Не надо… – на выдохе прошептала Дара. – Пожалуйста!
– Не ломайся… Я могу быть нежным, тебе понравится.
Гер склонился к ее губам. Дара отвернула голову в сторону. Никто и никогда не целовал ее. Для цыганки такое до замужества непозволительно. Хотя были в их таборе те, кто нарушал это правило. Но дочь барона не могла подвести отца недостойным поведением.
Такое сопротивление распаляло Гера. Он был охотником по своей сути, и любое сопротивление вызывало желание добиться своего. Отбивающаяся девушка только добавляла интереса. Конечно, идя сюда, он ожидал, что она поломается. Но потом, как обычно бывало с другими, набив себе цену, сдастся. Теперь же он видел ее всё возрастающее сопротивление и понимал, что дальше события будут