– А что взамен? Лично я, когда очнулся и заглянул себе в кладовку, что я там увидел? – обвёл взглядом окружающих и, не дав ответить, продолжил: – Там осталось всего с десяток хвостов рыбы из хреновой тучи, и то, вот они, – указал пальцем на гоблинов, – её оставили для меня, а сами ели помои из рыбьих голов, – решил я немного приукрасить. Если честно, я не в курсе, что они ели. – Ну и скромный вопрос: для кого я пахал и сеял, для кого в грязи ковырялся, рыбу ловил, а потом чистил? Чтобы вот они пришли и всё себе забрали?! Знаете, что эти трое заявили? Что это их поля! Как может быть наша земля их?! Это они должны нам, а не мы им. Это мы дали им ему и кров!
– Да, а он прав. Вот почему мой дом достался священнику, а меня выселили в посёлок к москвичам? А вместо благодарности теперь даже на порог церкви не пускают, – возмутился один из орков.
– Да и моего сынишку он отказался крестить, заявил, что у него вроде как нет души. Как у новорождённого не может быть души? Как? Я спрашиваю, как? Что молчишь, Иваныч, ответь мне! – раздался возмущенный крик орчанки с младенцем на руках под общий гул недовольных казаков и запротестовавших москвичей.
– И куда смотрят власти?
– И при чем тут власти? – честно не понял я, хотя она, эта самая власть, всегда по умолчанию виновата даже там, где ей и не пахло.
– А я что могу поделать? – развёл руками огромный орк. –Православная церковь отрицает наличие души у нас, изменённых, и повсеместно священникам запретила крестить и отпевать души нашего брата, но что нам делать для защиты наших душ? – обратился он к священнику. – Да, души теперь материализованы, и их можно похитить, продать, обменять, – прокричал орк
– И что нам делать? – раздались испуганные голоса, толком ничего не поняв, но уже испугавшись.
– Только чистые души не постигла скверна, а всем грешникам гореть в аду! – вдруг выдал священник.
– Не знаю, как мне гореть в аду, но тебя там точно заждались! Как можно закрывать двери перед прихожанами?! Это мы строили церковь, и нам там теперь нет места. Да я, бля… – запнулся я от охватившего меня гнева, – лучше разнесу её по камушкам, чем туда будут ходить всякие уроды вроде тебя, – начал закипать по-настоящему я.
– Стойте, стойте, не надо разрушать, нам надо просто построить холм предков, и тогда старославянские боги позаботятся о наших душах, – встал между нами Иваныч.
– Что?! Я не позволю строить языческое капище, всех отлучу от церкви! – начал срываться батюшка на фальцет.
– Ага, и в церковь не пущу, и к старым богам не ходите! – передразнил его гном. – Тебя, пёс шелудивый, забыли спросить! Сам не ам и другим не дам, так, что ли? По-твоему, наши души пусть долбаным монстрам достаются? Да, народ, если монстры из портала отведают человечины, они становятся сильнее, и пока монстра не убьют, душа убитого им несчастного будет страдать.
– Ой, боженьки мой! Что творится, что творится! – воскликнула одна из женщин, прижимая обе руки к щекам.
– Всё, разошлись, разошлись! Я сказал, разошлись по домам! – рявкнул вдруг