Андропов хотел стать генсеком. Им двигало не тщеславие. Нет. Он мечтал начать реформы и много думал о них. Но никому, даже самым близким людям, не доверял своей тайны.
Ему удалось убрать из Политбюро одного из основных соперников – Кирилла Мазурова. Гибель Петра Машерова, верного претендента на пост генсека, оставила только эти пять фигур.
Пять его конкурентов не терпели друг друга. Но перед лицом опасности они объединялись и становились мощной силой. Поэтому надо было убирать их поодиночке, благо компромата хватало на каждого.
Председатель КГБ рисовал на листе бумаги одному ему понятные кружки и квадратики, соединял их прямыми и волнистыми линиями. Он должен был действовать. Социалистический блок давал трещину. ГДР, 1953 год. Польша, 1955-й. Венгрия, 1956-й. Чехословакия, 1968-й. Страшные события, которые могли повториться в любой момент.
Андропов помнил и о Новочеркасске, о восстании рабочих, безжалостно и кроваво подавленном Хрущевым. Бывший первый секретарь был человеком вздорным, а председатель КГБ Семичастный просто дураком. Все можно было решить путем умелой оперативной работы чекистов и взвешенной политикой местных властей. Но дело кончилось большой кровью и применением армии.
Чтобы стать во главе государства после смерти Брежнева, которая могла наступить в любой момент, ему необходимо победить своих соперников. И в первую очередь Виктора Гришина. Сложность заключалась в том, что начальник московского УКГБ был доверенным человеком главы московских коммунистов. И хотя генерал постоянно демонстрировал свою непоколебимую преданность председателю КГБ, Андропов знал о многих его приватных беседах с Гришиным.
…Что-то не сходилось в его рисунке, и это раздражало Андропова, не хватало одной линии к жирно очерченному квадратику, и тогда этот рисунок можно было бы зачеркнуть.
Но не прочерчивалась пока эта линия, прямая и точная, как стрела, направленная во врага, а это делало всю сложную схему недееспособной.
Одна линия. Цепь доказательств. Слой компромата. Факты. Только они смогут заменить вялую волнистую линию на упругую и беспощадную стрелу.
В дверь постучали.
– Войдите.
– Генерал Михеев прибыл, Юрий Владимирович.
– Хорошо. Проводите его на террасу, предложите чаю. Я сейчас.
Андропов достал из кармана ключ с затейливой бородкой, открыл правый ящик письменного стола. В нем лежала папка со стихами, которые он писал, и именно это занятие приносило ему душевный покой. Под ней находилась еще одна, самая обыкновенная, канцелярская с синими тесемками.
Он аккуратно развязал