– Банальность жизней?! – вспыхнув, переспросила Хисуи. – Банальность моей жизни?.. – вскричала она, вскакивая. Глаза Ксениона вдруг стали очень большими и настороженными, а Хисуи повело в сторону улицы, и, взмахнув руками, принцесса сделала шаг нечаянно подогнувшейся ногой. Полетела вниз и зажмурилась. Но вместо страшного удара о брусчатку внизу ощутила крепкую хватку на талии, и прежде, чем открыла глаза, оказалась поставленной обратно на крышу. Взволнованное лицо спасителя-Ксениона теперь показалось ей чертовски красивым, просто совершенным.
А потом Ксенион выдохнул, тихонько ругнувшись, мило улыбнулся, да и предложил ей убраться с крыши навсегда. За руку завёл в спальню и не сильно, но выразительно хлопнул дверью.
Хисуи немного выждала и сбежала из спальни. Ноги понесли её к выходу. Что бы там ни говорил Ксенион, что бы и как бы ни чувствовал, а дракон-ящер, ожидающий смерти, вполне может захотеть в последний раз заняться сексом с человеческой женщиной. Теперь, после чуть не случившегося падения с крыши, она внезапно остро прониклась жаждой жить.
И почему драконов волнуют именно человеческие женщины, интересно?
К тому же он спас ей жизнь в очередной раз. Сапфир ей говорил, что они живут не в том мире, где платят за спасение, но дракон может видеть всё несколько иначе.
На пути Хисуи встал дворецкий дома, Эйверин. Высокий, поджарый, крайне уверенный в себе человек с ледяным взглядом тёмно-карих глаз, иногда он всем своим видом наталкивал на мысль о том, что ему тут не место.
– Могу я помочь вам? – глубоким голосом спросил он.
– Я бы хотела выбраться отсюда.
К её большому удивлению, человек-дворецкий покачал головой:
– Его благородие велел проследить, чтобы вы оставались в доме до самого завтрака. Я могу проводить вас в большую гостиную, чтобы вы могли обговорить положение с экс-принцессой Дан-на-Хэйвин и другими членами клана.
– Нет, не надо… – пролепетала Хисуи, но Эйверин поразительно властно взял её за локоть и протащил, а, судя по ощущениям, почти пронёс в обещанное место. Хисуи пришлось приложить усилие, чтобы успокоится.
– Почему мне кажется, что часть эскортов своим появлением отчасти обязана Эйверину? – спросила принцесса Соно у женщин Дан-на-Хэйвин, когда предстала перед ними, а они поднялись со своих мест, чтобы приветствовать её как советницу императора.
– Эйверин, как не стыдно слушаться Ксениона? – покачала головой экс-принцесса Бранвин, оторвавшись от своей вышивки.
– В этом доме платит мне только герцог Кэтслей, – взглянув на экс-принцессу немного высокомерно, заявил Эйверин.
– Какой ты меркантильный, – промурлыкала маркиза Аршиньяк, перестав отбирать у крошечного мальчика свою подвеску, которую он, сидя у неё на коленях, пытался засунуть себе в рот.
– Платит