Кризис современной системы международных отношений проявляется и в кризисе института глобального лидерства. В начале XXI в. стало очевидным, что США, сохраняя значительную мощь и оставаясь центром притяжения для многих государств, не являются общепризнанным глобальным лидером, но сохраняют мировое первенство в военной и научно-технической сферах, в экономике, массовой культуре. В создавшихся условиях возможно формирование лишь коллективного глобального лидерства. Но сегодня и Евросоюз в целом, и страны БРИКС пока не могут по объективным показателям претендовать на эту роль.
Нарастающая стратегическая неопределенность усложняет политический процесс, требует формирования инновационного политического лидерства. Субъекты, акторы и участники глобального политического процесса учатся действовать в изменяющихся и слабо предсказуемых обстоятельствах [Leadership and global governance, 1999]. Инновационное политическое лидерство предполагает, во‐первых, формирование инновационного подхода, т.е. внедрение новых способов мышления и действий в условиях отсутствия информации или в условиях непредсказуемости; во‐вторых, формирование инновационной политической культуры лидеров в условиях, когда все политические ресурсы сокращены и стеснены. В условиях глобальной стратегической неопределенности эффективное политическое лидерство не может не быть инновационным. Для успешного и менее драматичного формирования нового миропорядка важно обеспечить становление условий для появления жизнеспособного института лидерства.
Нарастающая интенсификация процессов глобализации усложняет политические отношения, формирует наряду с сохранением многих прежних свойств и тенденций качественно новые топологические характеристики той политической Вселенной, в которой нам предстоит жить.
Алексеева Т. Внешнеполитические идеологии как политическое воображаемое. Россия и мир после мирового кризиса: новые вызовы, новые возможности? // Материалы VI конвента РАМИ. – М., 2011. – С. 19–50.
Байков А.А. Сравнительная интеграция. Практика и модели интеграции